Сырые работы

Полиция приехала, действовала усердно. Старуха в кресле оказалась мисс Флосси Марш. Они с Сисели Фокс вдвоем проживали в этом доме с 1949 года. Мисс Марш не видели уже много лет, и не нашли никого, кто помнил бы, когда она говорила. Несмотря на все усилия полиции и врачей, не заговорила она и на этот раз. Мисс Фокс всегда была оживленно вежлива с соседями, но тесного общения не поощряла и в дом к себе никогда не приглашала. Никто не нашел никакого объяснения тем пыткам, которые, судя по всему, Сисели Фокс терпела довольно значительное время. Живых родственников у обеих женщин не оказалось. Полиция не обнаружила никаких следов незваных гостей — кроме Джека Смоллетта. Газеты сообщили о событии кратко и омерзительно. Возбудили дело об убийстве, но потом прекратили.

Класс Джека Смоллетта на некоторое время притих. От страдальческого лица Джека ученикам становилось не по себе. Ему приносили кофе. К нему были добры. Писать он не мог. Смерть Сисели Фокс уничтожила его желание писать — так же, как черновой свинец и стирка разожгли его. Ему часто снились и грезились ее бледная изуродованная кожа, кровоточащее горло, сведенная смертельной судорогой челюсть. Он знал, он видел — и не мог описать того, что произошло. Думал о том, что сочинения мисс Фокс, наверное, действительно были каким-то отчаянным средством от ее кошмарной жизни. Старые шрамы покрывали ее тело несколькими слоями. И не только ее тело — Флосси Марш тоже. Он не мог писать об этом.

А класс напротив — оживленно гудел, предвкушая удовольствие когда-нибудь описать все это. Ученики оправдались. В конечном итоге, мисс Фокс была частью нормального мира их сочинений — мира домашнего насилия, пыток, ужаса, шока. Они будут писать о том, что знают сами, о том, что случилось с Сисели Фокс, и это станет для них лучшей психотерапией.