Сыщик Мартин Хьюитт

Вчера же условия немного изменились. Окно было закрыто на защелку, а вот дверь осталась открытой. Но пустовала спальня всего пару минут, в течение которых нигде не было слышно ни единого шороха. Не возможно ли, чтобы воришка уже находился в комнате и прятался где-то, пока миссис Кайзенов была там, а потом использовал первую представившуюся возможность стащить ее ценность? В той комнате много тканей и подвесных украшений — полно мест, где птица может тихо и незаметно посидеть, а потом так же тихо и незаметно выбраться. Да, все это звучит необычно, но оттого не менее вероятно. Такие странные кражи могли быть произведены только каким-нибудь не менее странным образом. В этом нет ничего удивительного. Вспомните, сколько птиц ежедневно презентуют дрессировщики на улицах Лондона, и какие ловкие трюки эти малыши умеют выделывать.

Итак, я с самого начала был практически полностью уверен в своих мыслях. Но перед тем, как предпринимать какие-либо серьезные шаги, я решил посмотреть, не согласится ли Попка продемонстрировать свои выдающиеся умения чужаку. С этой целью я уговорил вас послать Ллойда за полицейскими — хотел побыть наедине с этой птицей. Кусочек сахара, как всем известно, — лучшая взятка для попугая; но еще лучше грецкий орех, особенно для птицы, которая обычно ими питается. Поэтому я и попросил предоставить мне оба лакомства. Поначалу Попка стеснялся, но обычно я хорошо лажу с домашними животными, так что немного терпения, и совсем скоро мне было устроено персональное представление. Попка без единого звука взял в клюв спичку, прыгнул на стол, выбрал самую блестящую вещь на столе и, обронив спичку и подцепив находку, начал носиться по комнате. Поначалу, правда, он не очень хотел отдавать краденое добро мне. Этого было достаточно. Я так же позволил себе немного оглядеть комнату и обнаружил небольшую коллекцию дешевых колечек и брелков, которые вы только что сами видели — очевидно, на них Попка и тренировался. Когда Ллойд отправился к выходу, я подумал, что уж лучше извлечь пользу из его похода, поэтому я перехватил вашего секретаря у двери и наказал идти прямиком в полицию, приглушив его подозрения отвлеченным разговором о прислуге и девушке-инспекторе. Насчет показаний не беспокойтесь, он сам во всем сознается. В этом я абсолютно уверен. Я хорошо знаю этот тип людей. Но сомневаюсь, что вам удастся вернуть брошь миссис Кайзенов. Видите ли, он сегодня уже был в Лондоне, и наверняка сбыл ее где-нибудь.

Сэр Джеймс очень внимательно слушал объяснения Хьюитта, и каждое мгновение выражение его лица менялось с согласного на удивленное. Когда рассказ был окончен, хозяин дома затянулся сигарой, выпустил несколько колец дыма и сказал:

— Но ведь брошь миссис Армитедж была заложена, и заложила ее женщина.

— Точно. Полагаю, что наш дорогой Ллойд был весьма разочарован такой грошовой добычей и, скорее всего, передал ее какой-нибудь знакомой в Лондоне, чтобы она избавилась от этой примочки как можно скорее. А такие люди не всегда беспокоятся об указании правильного адреса.

Следующие несколько минут прошли в полной тишине и курении, а затем Хьюитт продолжил:

— Не думаю, что нашему приятелю все это так легко далось, особенно с птицей. Успеха он добился всего лишь трижды, и даже подумать страшно, что ему приходилось переживать в те разы, когда план проваливался. Этот вывод я делаю из разговора с конюхом, который упомянул, что часто видел Ллойда на улице со своим попугаем. Но план этот был действительно хорош. Даже если бы птицу поймали, хватило бы одного «ох уж этот непоседливый зверь!», и дело бы замялось само собой. И хозяин бы сделал вид, что сам повсюду ищет своего питомца.

II. ПРОПАЖА СЭММИ КРОКЕТТА

Неотъемлемой частью работы Мартина Хьюитта было долгое сидение дома и тщательный разбор случаев, происходящих в разнообразных слоях общества. А еще нужно было заинтересовать себя — или, по крайней мере, стараться казаться заинтересованным — в стремлениях этих людей. В одном из самых ответственных дел, когда-либо попадавших в его руки он, вероятно, и не сумел бы добиться успеха, если бы не некоторые познания в наиболее грязных аспектах большого спорта и неподдельный интерес к предприятиям, которые организовывал в нем один дилер.

Само ответственное дело никакого отношения не имело к спорту и с какой-то точки зрения вовсе не было таким уж интересным, но единственный человек, знавший одну очень важную часть связанной с расследованием информации, был хранителем, покровителем, или «дедом» профессиональных прохожих, и именно из-за его страстной привязанности к деньгам у Хьюитта получилось заключить с ним сделку.