Сыщик Мартин Хьюитт

— Обращайтесь к нему как обычно, — продолжил Хьюитт. — Затем пишите: «Планы изменились». Успеваете? «Планы изменились. Я буду здесь один в шесть часов. Пожалуйста, приходите, и без опозданий». Все записали? Прекрасно. Подпишите и положите в конверт. Он придет сюда, и мы покончим с этим. Все это время вы будете сидеть в офисе напротив.

Записку Мартин Хьюитт положил к себе в карман, не глядя. Однако когда Риттер вернулся во внутренний офис, детектив достал конверт и прочел адрес.

— Понятно, — заметил он, — все то же имя, Хантер. Улица Литтл-Картон, Вестминстер, — туда я и отправлюсь с этой запиской. Если этот человек явится сюда, вам лучше запереть его в кабинете с Риттером и послать за полицейским — по крайней мере это его испугает. Моей целью, естественно, является выманить этого прощелыгу, а затем, если возможно, проникнуть к нему в дом и украсть или уничтожить негативы, если они у него имеются. В любом случае, оставайтесь здесь до тех пор, пока я не вернусь. И не забудьте запереть копии.

* * *

Хьюитт вернулся около шести вечера, один, но с широкой улыбкой на лице, что было хорошим знаком.

— Для начала, мистер Диксон, — сказал он, усаживаясь в кресло в приёмной, — позвольте мне облегчить ваши страдания новостью о том, что сегодня мне необычайно везёт. На самом деле вам больше не о чем беспокоиться. Вот эти самые негативы. Они ещё не совсем высохли, когда я… ну, когда я что? — наверное надо сказать, украл их. В общем, они немного слиплись, и возможно пленка повреждена. Вас же это не очень огорчает?

С этими словами он положил на стол маленький газетный свёрток. Инженер поспешно разорвал бумагу и извлёк полдюжины стеклянных фотонегативов, — влажные и слипшиеся сторонами с желатиновой пленкой. Он поочерёдно расцепил все стеклышки и принялся внимательно рассматривать каждое на свету. Через некоторое время с громким вздохом облегчения мистер Диксон положил их в камин и присыпал тлеющими углями.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Затем Диксон, усаживаясь в кресло, произнёс:

— Мистер Хьюитт, я не могу словами выразить свою благодарность. О том, что бы случилось, не справьтесь вы, я даже думать не хочу. Но что мне теперь делать с Риттером? Кстати, тот его сообщник так и не появился.

— Все верно, ведь я не отдал ему письмо. Достойный джентльмен сэкономил мне кучу проблем, убравшись с моего пути, — рассмеялся Хьюитт. — Боюсь, он сам себя подставил, взявшись за две кражи одновременно, и думаю, вы не сильно расстроитесь, когда узнаете, что его планы на вашу торпеду добавят ему приличный срок за кое-что ещё. Я расскажу вам все, что произошло.

Литтл-Картон, Вестминстер, оказалось очень захудалым местечком — одна из старых улиц, видавших лучшие дни. В каждом из домов живет много людей, — кстати, это действительно очень большие дома, — и у каждой входной двери весит по нескольку звонков (все снизу, прямо как органные регистры). Передняя половина цокольного этажа дома № 27 принадлежит цирюльнику, к нему я и зашел. «Не подскажете, — спросил я, — где я могу найти мистера Хантера?» Он недоверчиво на меня посмотрел, поэтому я продолжил: «Или его друга, мм, — не вспомню его имени. Приезжий джентльмен, темный, с пышной бородой».

Тут цирюльник сразу меня понял. «О, думаю, это Мирский, — сказал он. — Дайте-ка подумать… пару раз приходили письма к некому Хантеру, я их относил. Верхний этаж в задней части дома».

Это было замечательно. Я узнал еще одно прозвище «мистера Хантера». Итак, чтобы создать впечатление, что мне все о нем известно, я собирался наведаться к нему как к Мирскому, а уже затем отдать письмо на имя Хантера. Небольшой блеф в нужное время бесценен. Я поднялся на верхний этаж и попытался с ходу открыть дверь, но она оказалась заперта. Было слышно, как внутри кто-то возится, будто передвигают вещи, так что я постучался. Буквально через несколько мгновений дверь отворилась на фут, и из-за нее показался мистер Хантер — или Мирский, как вам будет угодно, — человек, под видом путешествующего продавца наведавшийся дважды сегодня к вам в офис. Одет он был по-домашнему и держал что-то под мышкой, предварительно укрыв это что-то попавшимся под руку носовым платком.

«Я по делу к мистеру Мирскому, — сказал я, — личное письмо..»

«О да, да, — быстро ответил он. — Знаю-знаю. Одну минуточку». — С этими словами он сбежал вниз по лестнице со свертком.

Это был прекрасный шанс. На мгновение я подумал, не побежать ли мне за ним на случай, если вдруг этот сверток оказался бы чем-то ценным. Но действовать надо было быстро, так что я решил все-таки пройти в дом. Я тихо зашел в открытую дверь и, обнаружив в замке ключ, запер ее изнутри. Это была довольно куцая комната с небольшой железной кроватью в одном углу и неаккуратной перегородкой в другом. За ней, как я и думал, оказалась темное помещение для проявления фотографий.