Сыщик Мартин Хьюитт

— Сначала он пошел в магазин и купил себе шляпу, в которой мы сейчас его видели. Затем какое-то время он обходил оживленные улицы и передвигался в основном по тихим закоулкам, в которых следовать за ним было весьма затруднительно, но потом он зашел в ателье и через четверть часа вышел оттуда с зашитым рукавом. Все это происходило на улице Вестминстер. Далее он свернул на Тотил-стрит, где забежал к цирюльнику. Я осторожно заглянул в окно, там была небольшая очередь, поэтому я быстренько заскочил в «оптику» и купил голубые очки, а потом еще в шляпную мастерскую, где захватил наши шляпы, — о чем сейчас жалею, потому что ваша оказалась слишком велика. Он пробыл у цирюльника достаточно долго, и вышел оттуда, как видите, уже без усов — хороший знак. Это действие как нельзя лучше подтвердило, что он прислушался к моим словам о полицейском штурме Голд-стрит, и поступил вполне правильно, потому что я сказал правду. Остальное вам известно. Он приехал в кэбе на станцию, так же как и я.

— А теперь, — сказал я, — после того, как вы нарекли меня манчестерским вором, насильно отняли мою шляпу в обмен на эту огромную кепку и увозите из Лондона без малейшего намека на то, когда я смогу вернуться обратно, может быть, вы мне все-таки объясните, что мы сейчас будем делать?

Хьюитт рассмеялся.

— Ну, вы сами изъявили желание присоединиться ко мне, — сказал он, — так что наслаждайтесь. На самом деле нет ничего труднее и скучнее в моей профессии, чем наблюдение и погоня. Часто это длится неделями. Когда мы сойдем с поезда, нам снова придется отправиться за Уилксом, и это будет происходить в самых неблагоприятных условиях — в сельской местности. Там зачастую просто невозможно никого преследовать, оставаясь незамеченным. И сейчас я иду на это только потому, что нет другого выхода, ведь мы гоняемся ни за чем иным, как за рубином Квинтонов. Уилкс спрятал камень, и без его помощи нам драгоценности никак не найти. Мы идем за ним, и он найдет их для нас.

— Должно быть, он спрятал рубин, чтобы не делить его с Холламсом?

— Конечно, и помог себе, отправив с сумкой к Холламсу несчастного Лими, переведя все подозрения на него. Путем многочисленных обысков Лими и места его обитания Холламс выяснил, что ошибся, и сегодня утром, по всей видимости, пытался «вытащить» рубин из Уилкса, запугивая его револьвером. Результат мы с вами видели своими глазами.

До станции Кеддерби ехать было около сорока миль. На каждой промежуточной станции Хьюитт очень внимательно следил за тем, чтобы Уилкс оставался в поезде.

— Боюсь только, — сказал детектив, — что на Кеддерби он может взять повозку. Выследить человека в сельской местности весьма непросто, но и преследовать какое-либо средство передвижения на другом незаметно невозможно. Но если он так умен, как я думаю, он этого делать не будет. В этих местах людей, нанимающих экипаж, замечают и помнят.

И он действительно не стал брать повозку. На Кеддерби Уилкс быстро сошел с поезда и поспешил покинуть станцию. Поезд простоял у платформы еще несколько минут, и вор улизнул со станции еще до того, как мы с Хьюиттом успели спуститься на перрон. Через железнодорожные пути за платформой мы наблюдали, как он бодро уходит вправо. Контроллер подтвердил наши догадки о том, что путь на Рэдкот лежит в этом направлении, в трех милях отсюда.

Я буду помнить эти три мили до самой смерти. Мне они показались тремястами. В тихой деревенской местности слышен каждый шаг, и на длинных отрезках дороги перед собой и за собой можно увидеть, как простирается добрая половина мили. Хьюитт был спокоен и терпелив, а вот на меня напала лихорадка беспокойства и волнения, а еще одышка и боль в спине. Поначалу дорога петляла, но после погоня продолжалась относительно легко. Мы ждали на одном повороте, пока Уилкс пройдет другой, а затем спешили по его следам, шагая по самым пыльным частям дороги или по траве, если она попадалась на пути, чтобы максимально заглушить звуки шагов.