Сыщик Путилин

— Ничего особенного. Одна доска в заборе оказалась оторванной. Смотри. — Путилин нажал на доску рукой, и она совершенно свободно вылезла вперед, держась на верхних гвоздях.

— А ну-ка, не пролезу ли я в это отверстие? — усмехнулся Иван Дмитриевич. — Попробуй и ты.

Хотя и с трудом, но мы оба протиснулись в дыру и вскоре очутились по ту сторону забора.

Перед нами было пустынное место, не то поле, не то огород. Липкая густая грязь — почва, очевидно, была глинистая — покрывала все это унылое место. Мой гениальный друг низко склонился над землей, словно стараясь разглядеть, отыскать что-то.

— Так… так…

— Ты что-нибудь нашел, Иван Дмитриевич? — тихо спросил я его.

— Кое-что… Ступай за мной.

Мы прошли несколько десятков саженей. Вдруг он остановился и показал мне рукой на небольшой домик в два окна.

— Скажи пожалуйста, домик! Я думал, на этом пустыре нет никакого жилья… Окна темные. Интересно знать, обитаем он или нет…

Великий сыщик еще ниже склонился над землей, внимательно во что-то вглядываясь.

— Стой там, где стоишь! — бросил он мне и утонул во мраке темной ночи.

Дважды я заметил мелькание света от его фонаря. Прошло минут пять-десять. Тревожно-тоскливое чувство овладело мною. Незнакомый город… Это мрачное место… Это загадочно-отвратительное убийство несчастного ребенка…

— Ну, вот и я! — снова раздался голос Путилина. — Таинственный домик сейчас пуст, но обитаем. Мне пришла в голову странная фантазия, доктор, проникнуть внутрь этого жилища. Что скажешь?

— Как? В чужой дом?

— Именно.

— Но для чего?

— А это другой вопрос, на который я не сумею ответить тебе определенно, ибо… ибо еще только зондирую почву.

— Но подумай, ведь тебя могут счесть за разбойника?

— Очень может быть. Но я ведь ничего у них не украду. Однако довольно шутить. Дело в следующем. Мы должны составить маленький план. Слушай: сейчас же поезжай с моей карточкой к моему почтенному коллеге и скажи, что я прошу его отрядить с тобой двоих его агентов, для того чтобы они продежурили часть ночи во дворе губермановского дома. На его вопрос, где я нахожусь, ответь, что ничего не знаешь. Вы втроем будете стоять близ забора. Им о проходе ни звука. Лишь только ты услышишь мой сигнальный свисток, немедленно веди их через отверстие и бегите к этому домику. До свидания, доктор!

— А если свистка не будет?

— Тогда дожидайтесь моего появления.

— Ах, Иван Дмитриевич, не сносить тебе буйной головушки! — в тревоге за своего великого друга воскликнул я.

— Ну уж во всяком случае не в Минске мне ее сложить! — тихо рассмеялся он.

Прежде чем рассказать вам о том, как я с двумя агентами принимал участие в событиях этой памятной мне страшной ночи, приведу вам рассказ моего гениального друга с его слов.

Желтые туфельки. Ритуальная чаша. В подвале с глазу на глаз

Я, рассказывал Путилин, внимательно обошел крохотный домик, стараясь изыскать способ незаметнее и легче в него проникнуть. Непреодолимая сила влекла меня туда. Какой-то таинственный голос властно шептал мне: «Иди туда, иди туда!»

Дверь была закрыта на засов, на нем болтался большой висячий замок. При мне не было инструментов, с помощью которых я мог бы открыть дверь. Мне ничего больше не оставалось, как влезть в таинственный домик через окно. Так я и поступил. Тихо разбив окно, я через секунду очутился в темной комнате. При свете своего фонаря я огляделся. Это была большая грязная комната, в которой, кроме стола, трех стульев и постели, не было больше совсем ничего. Рядом с этой комнатой находилась другая, поменьше, совершенно пустая.

Быстрым взглядом окинув все это, я поспешно опустил на разбитом окне жалкое подобие занавески — выцветший кусок ситца и вновь с удвоенной энергией принялся осматривать две жалкие конуры. Ничего, абсолютно ничего подозрительного. А между тем… между тем ведь мужские следы совершенно ясно были замечены мной от выломанной — специально — доски забора губермановского дома вплоть до дверей этого домика. Кому было надо совершать путешествие по этому пустырю? И почему обитатель таинственного жилища проник столь воровским образом во двор еврея-ростовщика?

Размышляя, выстраивая нить рассуждений, я вдруг запнулся ногой за какой-то неровный скользкий предмет. Мой фонарь осветил его. Это было железное кольцо, вделанное в люк подпола. Сердце радостно забилось у меня в груди. Победа, победа! Авось там найдется улик хоть на йоту. Я рванул за кольцо и приподнял люк. Вот и лесенка — маленькая, узенькая. Не раздумывая ни секунды, я стал спускаться по ней в подпол… Одна, две, три, четыре ступени. Я на земляном полу!