Сыскарь

Наверное, это не выветрившийся до конца вчерашний алкоголь или же утреннее снадобье придавали моим мыслям излишний пафос. Какая голова?! Какое будущее?! Главной задачей любого попаданца прежде всего является выживание. Не завоевание мира и не улучшение его путем глупого прогрессорства, а банальное выживание и уже потом все остальное по обстоятельствам.

В общем, будем жить, будем и с девками дружить.

Со второго этажа, где, как выяснилось, размещались практически все спальные комнаты, я неторопливо спустился в гостиный зал к уже поджидающему меня там Броневу.

— Приветствую вас, милостивый сударь, — привстал комиссар из-за стола и куртуазно повел ручкой, — присаживайтесь. Присоединяйтесь к трапезе. Вот горячий взвар. Вот выпечка. Отведайте. Выпечка тут отменная. Понравится, скажу Фимке с собой вам собрать. В городе-то нигде такой не сыщете.

Я налил себе в кружку взвару. Попробовал. Вроде ничего. Смесь чая с компотом. Конечно, лучше бы крепкого кофейку, ну да ладно, и так пойдет. Плюшки-ватрушки тоже съедобные вполне и даже вкусные.

Пока я приобщался к местной кулинарии, комиссар, водрузив локти на стол, сцепил поднятые ладони пальцами в замок и пристроил на них подбородок. Лицо при этом сделал умильно-добродушное:

— Вы уж не обессудьте, я так посижу. Вас не дождался, раньше позавтракал. Пусть, думаю, отдохнет хороший человек, силы восстановит после всех перипетий да ночных игрищ.

Я второй раз за утро чуть не захлебнулся и настороженно уставился на толстяка.

— Да вы не переживайте, — поспешил он меня заверить, — урону вашей репутации никакого не будет. Кроме меня да вас с Фимкой, в доме никого и не было. А я о ваших шалостях никому не расскажу. Да и Фимка — девка с мозгами. Чего ей попусту трепаться?

Фимка-то, может, и не расскажет никому. А вот по поводу господина комиссара сомнения имелись. Если и не от излишней болтливости, то по служебной надобности вполне может и припомнить косяк.

— За Фимку тоже не беспокойтесь, — расцепив пальцы, успокаивающе махнул руками толстяк, — она девка свободная, незамужняя. Работает у меня давно и справно. В станице на хорошем счету, потому как себя блюдет и с головой дружит. Это вот с вами оказия вышла. Узнала девка, что вы давеча братца ее младшего от погибели спасли, вот и прониклась к вам. А тут и вы давай знаки внимания ей всяческие выказывать. Да вы жуйте, жуйте. Что же вы застыли с полным ртом. Ну, подумаешь, провели ночку весело. Кто ж по молодости не шалил? Пусть это между нами останется. Согласны?

Я кивнул. Еще бы мне не быть согласным. Это что, он, паразит, на крючок меня типа насадил? Или действительно все не так страшно и я себя просто накручиваю?

— И по поводу детишек не волнуйтесь, — продолжил успокаивать меня комиссар. — Не бывает их от подобных увлечений. Слишком велика межрасовая разница. А иначе каких бы только полукровок по миру не бегало. Вот взять тех же орков, для примеру. Бывает, что женщины человеческие от взбалмошного безделья шашни с этими молодчиками заводят. А куда деваться? Стати да напористости у них как есть не отнять. Многие человеческие мужи могут лишь позавидовать оркам-то. Так что подобное конечно же не поощряется, но и запретить пока никто не запрещает. А вот мужчины наши на орчанок особо и не смотрят. Ибо, сами понимаете, — толстяк наклонился ко мне, понизив голос до шепота, — страшны и неуемны.

Ну да. Если б я вчера не набрался, вряд ли решился бы на такой подвиг.

— Это вот только вы у нас герой, — словно прочитав мои мысли, продолжил комиссар, и сам же от своей шутки захихикал, наигранно прикрывая рот ладошкой. — Не убоялись и отважились. А впрочем, повеселились, и полно. — Он махнул рукой и посерьезнел. — Не имею права вас упрекать. Вы доели? Пора нам уже собираться.

Я доел. Еле пропихнул в себя последнюю булку, часто запивая и почти не чувствуя вкуса. Все гадал, встрял я в неприятности из-за своих ночных похождений или нет. Еще и Фимка родней митианинской оказалась. А вдруг братцу не понравится, что я с его сестрицей замутил? Припрется еще на разборки. Вот мне это надо? Где ж мои мозги раньше были?

— А вы интересный собеседник, должен вам заметить, — печально сообщил комиссар — так много любопытного мне вчера поведали. Даже жаль будет с вами расставаться.

— Вот как? И о чем же я поведал? — Снова здрасте, дверь покрасьте. Это чего такого я ему наболтал?

— Бурная в вашем мире жизнь кипит. Реформы, революции, войны. Эпидемии непонятные. Карантин тот же и этот ваш «масочный режим». Чего у вас только там не понапридумывали. Подводные лодки, самолеты, космические корабли. Это ж надо, на Луну летать! И при этом религиозное мракобесие на каждом шагу…

— Угу, — кивнул я, — есть такое.

— Я, правда, не все понял, о чем вы рассказывали. Вот всю ночь голову ломал, но так и не смог раскумекать смысл выражения «пудинг лор».

— Не обращайте внимания, — отмахнулся я. Надо же. Потянуло меня все же вчера спьяну на политику. — Обычный бред.

— Да?! — удивленно поднял брови толстяк. — А вы несколько раз так эмоционально и настойчиво это произнесли!