Сыскарь

Впрочем, обижаться на Пехова я и не собирался. Ему виднее. Он-то настоящий офицер, хоть и жандармский. А я — так, не пришей рукав к звезде. Опять-таки, как ни крути, вполне героически мужик себя проявил, как, собственно, и унтер-офицер его. А я куда больше их обоих, да даже если вместе взятых, труса праздновал.

— Не буду с вами спорить, ротмистр, — кивнул я Пехову и оглянулся на лесок.

Газаги, что туда ускакали, успели уже спешиться и среди деревьев затеряться, периодически постреливая. Погнали, значит, бандитов прочь.

— Послушайте, урядник, — повернулся я к командиру орочьего разъезда, — взрыв как раз тут рядом и был. Так что нам необходимо вернуться в лесок, подобрать тело погибшего князя Снежина и труп главаря разбойников, потому как тот явно в этом деле замешан. Для этого понадобится помощ ваших парней. И если они ещё кого из погибших обнаружат, пусть тоже к нам волокут. И, да, пошлите ещё кого-нибудь овраг осмотреть. Там, мне кажется, тоже могут бандиты скрываться.

Не скажу, чтоб орк проявил радостное рвение, выслушав мои распоряжения. Судя по его кислой физиономии, он вообще с большим удовольствием послал бы меня. И в самом лучшем случае — лесом. Но вслух перечить не стал, отправился выполнять.

Мне кажется, он принял меня за мажорика. Если не ошибаюсь, у нас раньше любой даже самый захудалый дворянин, при поступлению на службу, априори погоны прапорщика получал. И чем родовитее да богаче был, тем выше чин мог заиметь. Вот урядник меня и принял за такого выскочку из знатных бездельников, который не иначе как купил себе должность и теперь лезет командовать настоящими воинами типа него. В то время, как сам, подлец такой, после боя из-под повозки вылез, где, наверняка, опасность пересидеть пытался.

Что ж, вполне его понимаю. Тем более, в принципе, так оно и было. Разве что должность я не покупал, а мне её чуть ли не насильно навязали. Знал бы я, что с первых дней исполнения своих новых служебных обязанностей в такую передрягу попаду, хрен бы согласился на предложение князя.

В овраге орки никого не обнаружили. Даже если и сидел там кто из злодеев в засаде, то, заметив приближение газагов, благополучно успел ретироваться.

Пара пристреленных жандармов найдена была возле второй повозки. Мужики лежали на травке с ранениями, что называется, несовместимыми с жизнью. Но откуда по ним стреляли, понять было невозможно. Может и из леска снайпер какой расстарался.

Бедолаг погрузили на их же тарантайку. Князя тоже к ним определили. Мёртвых разбойников, которых, не считая Хлыста, газаги в количестве пяти штук приволокли из леса, решили с собой не забирать, а быстренько прикопать прямо здесь. И пока парочка орков рыла братскую могилу для лихоимцев, я успел быстренько пообщаться с их энергетическими оболочками. Ничего интересного не обнаружил. Почти. Заглянув в недавнее прошлое Хлыста, я увидел, как непосредственно перед беседой со мной имел тот удовольствие пошептаться с уже знакомым мне товарищем. И был это не Валяй Силович, а зеленомордый Чингачгук Рваное Ухо. Среди убитых разбойников этого эльфийского Джеймса Бонда, увы, не оказалось. Сбежал стервец. Значит, можно было ждать от него новых гадостей.

Всё складывалось один к одному. Тут, к гадалке не ходи, прямая связь между происшествием на заводе, гибелью князя и устроенной засадой на меня. Ну а на кого ещё? Не на ротмистра же.

А если принять во внимание разглагольствования Хлыста о неких высокопоставленных особах, заинтересованных, пусть не в моей лояльности, ну так хоть в молчании, становилось ясно, что против герцога ведётся какая-то игра, а то и война. Неизвестно, политика тут замешана или экономика. Возможно даже, что первое вытекало из второго. Ясно было одно — убивать на этой войне будут по-настоящему. И я со своими дурацкими способностями невольно оказывался на самой, сука, передовой. И ведь не сбежишь, и не скроешься никуда. Это у себя в городе можно было ещё потеряться среди миллионов суетящихся людей. А в этой грёбаной Селябе я буду весь как на ладони. Тут же, как в деревне, все, похоже, друг друга знают. А в другой город бежать и иномирность свою не выказывать — что я тогда буду там делать? Бомжевать?

Управлять повозкой с покойниками отправился ротмистр. Его собственный экипаж, обедневший на одну подстреленную лошадиную силу, достался нам с Соколовым. Павшую лошадь кинули на растерзание воронам, хотя, как сказали газаги, в этих местах и волков хватало.

В сопровождение нашей кавалькады урядник Лешко любезно выделил четверых всадников. И я сильно надеялся, что этого будет достаточно для обеспечения сохранности моей драгоценной тушки. Где одна засада, там и для другой место может найтись.

Но повезло, до города добрались благополучно, без новых эксцессов, и прямиком направились в управление. Разгружаться, докладывать и, что хуже всего, строчить отчёты обо всём произошедшем. И если первые два пункта заняли не так уж и много времени, с последним пришлось провозиться чуть ли не до вечера.