Сыскарь из будущего

С этого дня для Николая и его десятка начались хлопотные будни. Он занимался с дружинниками не только сам, но и просил это делать Мишку и Антипа, в меру их способностей. Досталось похлопотать и воеводе. У него Николай выпросил для своего десятка ножи, сабли и кое-какие доспехи. Хорошего оружия воевода, конечно, не дал, но и то, чем он смог поделиться, – для начала было очень даже хорошо. Ведь мужики пришли к Николаю с вилами и топорами, а ему нужно было сделать из них боеспособную единицу, способную противостоять в полевых условиях значительно превосходящим им силам противника. Поэтому психологической подготовке людей Николай уделял достойное внимание. Одним из ее элементов были занятия боевыми видами единоборства. На его занятия со временем стали по собственной инициативе приходить свободные от несения службы воины. В конце концов, даже воеводе стало интересно, куда это пропадают его бойцы. Пришел посмотреть. Попробовал выставить против Николая своих самых лучших бойцов. Они шли на него и поодиночке, и парами, а когда и все разом, но свалить Николая им так и не удалось. То же самое оказалось и с фехтованием. Как ни крутился вокруг Николая самый искусный боец на саблях, но и тот потерпел поражение. Воевода проникся уважением к воинским умениям Николая, и между ними стали налаживаться отношения, что-то вроде боевого товарищества. Теперь уже и сам воевода отправлял к нему своих людей поучиться. Николай на собственные деньги заказал для своих дружинников форму. Набросал для швей ее эскиз, как он ее себе представлял. Попросил покрасить в темно-зеленый цвет и навести по ней еще коричневые пятна. Сделать множество карманчиков для разной мелочи – вроде разгрузки. В итоге получилось что-то родственное хорошо известной Николаю камуфляжной форме спецназа. Поначалу дружинникам было непривычно, но прошло немного времени, и они уже с гордостью бравировали ею перед тверским воинством. Стали патрулировать окрестности Твери: посады, торг. Наведывались и в близлежащие деревни. Впервые увидев в таком наряде людей Николая, местные жители лишь посмеивались, но когда увидели их в деле, смеяться перестали, и с каждым днем количество отловленных татей росло, а уважение к Николаю среди народа крепло.

Но одно обстоятельство не давало ему покоя – Беспалый как в воду канул. Не было его нигде, а те, кого удавалось отловить, не знали, где он находится. В одно утро Николай собрал в комнате, которую ему удалось выбить у воеводы для своих служебных нужд, своих товарищей – Мишку и Антипа.

– Ну, что делать будем? Что полезного для нас вы сумели разузнать? – спросил Николай.

– Да, хвастать нам, боярин, пока нечем, вот и молчим, – угрюмо ответил Антип. – Мы с Мишкой за эти дни облазили все постоялые дворы и таверны, обнюхали все, что только могли. Поговорили с людьми, со старостами окрестных деревень, но те, как только заводим разговор про татей и разбойников, – так клещами слово из них не вытянешь! Ты-то вот пятерых татей живота лишил и их главаря поймал, а нам не повезло. Теперь в городе во всех кабаках только о тебе и о твоей дружине и говорят. Ты для них прям настоящий герой стал! Они тебя уже к своим причислили!

– Что толку с того, что я поймал Беспалого. Сбежал он от нас со своим подельником и до сих пор не можем найти его след! – стукнул кулаком по столу Николай. – А нам – кровь из носу, но надо его поймать! Что не ночь, то налет разбойников на какую-нибудь деревню.

– Мы, боярин, все сделаем! Ты только нам скажи, что делать-то! – подхватил Мишка.

– Молчат, говорите, деревенские старосты, а что – это мысль! Поехали-ка в мою деревню! Может, там что знают про Беспалого! Перед своим боярином староста молчать не будет! По коням! – приказал Николай.

Он вызнал у воеводы ближайший путь до своей дачи. Попросил его, пока сам будет отсутствовать, приглядывать за его дружинниками, а краснодеревщика оставил временно за главного милиционера и приказал ему всех пойманных татей сдавать лично воеводе, на его суд.

Путь до подаренной царем деревни оказался неблизким. Доехали только к вечеру: усталые и голодные, с надеждой, что теперь их в деревне накормят. Но Николай просчитался – вместо уютной обустроенной деревни перед ним предстало разоренное, наполовину сожженное поселение. Троица враз приуныла.

– Вот и поужинали, – горестно вздохнул Антип.

– М-да-а, – вслед за ним выдохнул Мишка.

Николай осмотрелся. Места, конечно, были живописные. Природа красивая, воздух чистейший, а птицы так и заливаются. Недалеко, за деревней, белели стройные стволы большой березовой рощи, а сквозь нее шла дорога к синей глади матушки-Волги. Николай пересчитал избы. Всего их насчитывалось чуть ли не тридцать. Целое село, а не деревня, но уцелело из них – не более десятка, да и те выглядели совершенно безжизненно. Внезапно дверь одной из уцелевших изб медленно открылась, и на пороге появился старик с белесыми волосами и такого же цвета длинной бородой. Прям старичок с ноготок какой-то из сказки. Он внимательно посмотрел на приезжих, а затем крикнул надрывным голосом: