Сыскарь из будущего

Несмотря на то что казнь заняла достаточно много времени, люди с площади не ушли, они ждали главной казни сегодняшнего дня. Их волновало – как будет казнен Беспалый. Они хотели для него более изощренной казни, чем просто будничное отсечение головы, и воевода, как судья, который должен вершить суд высшей справедливости, оправдал их надежды. На помост выкатили большое колесо и закрепили. Затем привели главаря разбойников. Митрополит поднялся из-за стола и спросил: не желает ли Беспалый покаяться в своих грехах? Но тот лишь гневно взглянул на него, попытался вырваться из рук стражников, а когда у него это не получилось, то плюнул в сторону Спасо-Преображенского собора, а потом и в сторону судьи и священника. Митрополит только поморщился, перекрестился и сел на место. Помощники палача, эдакие невысокие крепыши, не торопясь подошли к Беспалому, завалили его на колесо и, совершенно не обращая никакого внимания на его крики и ругань, легко распяли его. Толпа возбужденно гудела, как растревоженный улей. Напряжение возрастало. Воевода обвел взглядом толпу, сделал достойную великого артиста паузу и наконец вынес свое решение:

– Виновен!

В толпе тут же раздались истеричные женские крики, а палач вразвалочку, с топором на плече подошел к распятому главарю разбойников. Профессионально оглядел его, что-то удовлетворенно промычал и отрубил у него по голень левую ногу. Толпа вновь заревела, а палач уже себя чувствовал, словно гладиатор на арене амфитеатра перед восторженной толпой зрителей. Он только ждал их одобрения, и он его получил. Люди в исступлении завизжали:

– Руби его!

И палач методично отрубил сначала оставшуюся правую ногу, затем руку, потом другую и остановился. Он купался в человеческой ненависти, и это доставляло ему истинное удовольствие. Палач в эти мгновения получал такое наслаждение от своей работы, что оно было во много крат мощнее оргазма. Рев толпы постоянно рос, и никто уже не слышал тихий плач жертвы. Наконец из толпы раздалось долгожданное:

– Убей его!

Толпа скандировала и ревела так, что закладывало уши. Палач еще немного выждал. Эманации людской злобы проникали в его тело мощными потоками, и он хотел хоть на немного, но продлить их блаженное действие. Но, пора… и тяжелый топор опустился на шею истосковавшейся по своей смерти жертве. Голова главаря скатилась на помост, и ее застывшие глазницы безразлично смотрели на визжащую от наслаждения толпу.

После казни власти города на той же площади устроили всенародное гулянье. Народ веселился и ликовал, наслаждаясь своей победой над поверженным злом. Один Николай не ликовал и не праздновал победу. Его организм от увиденного зрелища безжалостно выворачивало наружу. Его трясло, бросало то в жар, то в холод, и только к утру он смог забыться тревожным сном.

Глава 16 Покушение

На следующее утро Николай решил уехать в свою деревню. С одной стороны, шайка разбойников поймана и предана суду, а с другой – непривычному к средневековым обычаям мозгу Николая требовалось отойти от увиденного. А где мозгу лучше всего отдыхается, как не на природе. Ну, и, конечно, разоренной разбойниками деревне требовался хозяйский глаз. Оставив за себя Мишку, Николай взял с собой Антипа, заехал на торг за продуктами и отправился в путь.

Когда под вечер он въезжал в деревню, то удивился, пяток мужиков с бабами разбирали пожарища, а рядом, на очищенном месте, другая пятерка мужиков ставила крышу новой избе. На окраине деревни выделялся своей белизной свежих бревен новый большой дом. Пока Николай с недоумением разглядывал изменения, которые всего лишь за какую-то седмицу свершились в его деревне, к нему подошел староста и с поклоном поздоровался.

– Порфирий, а что здесь происходит? Что за чужие люди у нас в деревне?

– Не серчай, боярин, но я взял на себя смелость разрешить бездомным людям поселиться на твоих землях. Двенадцать мужиков с бабами и малыми детьми прибились к нам. Ихнего боярина убили разбойники Беспалого. Так они прознали, что это ты с их обидчиками совладал, и теперь хотят с твоего позволения обустроиться в твоей деревне. Они говорят, что не они одни такое удумали, так что вскоре можно ожидать в нашей деревне новое пополнение.

Николай задумался. До этого у него из людей, оставшихся в живых после налета разбойников, были только Порфирий, три бабы да еще дети малые. Не деревня, а так – лишь одно название, сами себя толком обеспечить не могли жизненно необходимым. Николай уже сам стал задумываться, где ему людей взять? Но проблема вдруг вроде как решается сама собой.

– Молодец! Ты правильно поступил, Порфирий! Вот возьми, здесь деньги на восстановление деревни. Обустраивайтесь! Антип, отвези к дому Порфирия мешок с припасами, пусть распоряжается!

Порфирий поклонился боярину, поблагодарил его за заботу и произнес: