Сыскарь

– Виктор Николаевич! Поверьте, мне я ни в чем не виноват. Служба, есть служба. Если помните, вы еще совсем недавно меня нагибали, как хотели, вертели мной, не замечая того, что я тоже человек со своим самолюбием и амбициями. Вы даже опустились до того, что стали собирать в отношении меня компрометирующие материалы, грозили увольнением из органов. Сейчас у вас положение намного хуже моего.

– Это, о каком положении идет речь?

– Вы же не будете этого отрицать, что находитесь в предстартовой подготовке, – произнес он. – Не нужно вам было спорить с Феоктистовым. Кому и что вы хотели доказать? Сейчас нужно жить по принципу, сказали, что это черное, нужно соглашаться, не смотря на то, что это белое.

– Это не про меня. Я другой формации и закалки человек и не привык прогибаться под давлением обстоятельств, а тем более руководства.

– Ну, что ж, вольному воля, спасенному рай, – изрек он и вышел из кабинета.

Не успела за Яшиным закрыться дверь, как к нему в кабинет вошел Гаврилов.

– Ну, что Константин, «притащил» Гаранину или нет?

– Здесь она. Я ее поднял прямо с постели и притащил сюда, – доложил он.

– Вот, что. Пока я ней буду говорить, сгоняй к Цареву и принеси мне заключение экспертизы по Трофимову. Это заключение никому не показывай и о ней, никому ни слова.

– Все понял, Виктор Николаевич, сейчас сгоняю.

– А сейчас, давай заводи Гаранину.

Гаврилов вышел из кабинета. Прошло минуты две, и он ввел в кабинет гражданку Гаранину.

***

Гаранина оказалась довольно привлекательной и симпатичной женщиной. Внешне она выглядела лет на двадцать пять – двадцать семь не более, хотя согласно паспортных данных ей было тридцать пять. Ее густые каштановые волосы были хорошо и аккуратно уложены, да и в обще она казалась довольно ухоженной женщин. На ее длинных красивых музыкальных пальцах Виктор заметил несколько колец из желтого металла.

– Проходите, Лидия Владимировна, – произнес Абрамов. – Присаживайтесь на стул, где вам удобно. У меня к вам будет несколько очень важных для меня вопросов.

Она прошла в кабинет и села в метре от его стола. Она изучающее посмотрела на него и, достав из сумочки небольшое зеркало, взглянула в него и поправила свои хорошо уложенные волосы. Если бы не слова Гаврилова, что он поднял ее прямо с кровати, Абрамов бы этому никогда не поверил. Она еще раз взглянула на оперативника своим оценивающим взглядом и кокетливо опустила глаза в пол.

«Она что, решила меня соблазнить?», – первое, что пришло Виктору в голову.

Абрамов глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду и задал ей первый вопрос:

– Ну, что, Лидия Владимировна, приступим к разговору? Не будем тянуть время?

– Почему же, нет?

Виктор достал из стола копию ее показания и прочитал его ей от начала до конца. Закончив читать, он взглянул на нее и задал ей вопрос:

– Скажите, Лидия Владимировна, перед тем, как вас стали допрашивать люди из прокуратуры, вы были предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложные показания?

Лидия Владимировна вскинула вверх свою голову и, глядя на Виктора в упор, произнесла:

– Виктор Николаевич! Я не маленькая девочка и даю отчет каждому сказанному мной слову. Насколько я понимаю, перед вами протокол моего допроса и в нем есть моя подпись. Да я была предупреждена об ответственности за дачу ложных показаний.

– Следовательно, все, что написано здесь в этом протоколе, правда?

– А вы сомневаетесь в этом? – произнесла она и снова, уже в который раз кокетливо посмотрела в его сторону.

– Скажите, вы действительно в тот вечер, исходя из ваших показаний, принимали у себя дома молодых людей: Сергея Трофимова и братьев Ворониных. Чем вы занимались у себя дома в тот вечер?

– Сергея Трофимова я знаю довольно давно. Он приходится сыном моей хорошей знакомой, а вот его друзей, я видела в тот вечер впервые. Сначала мы выпили, ну а затем, мы с Сергеем оставили ребят в зале и уединились в спальне. Мы с ним в спальне занялись любовью. Сергей попросил меня, чтобы я и ребятам не отказала в интимной близости. После того, как Сергей вышел из спальни, в нее вошел Артем. Последним был у меня Владимир. Похоже, я лишила его невинности и стала у него первой женщиной, с которой он переспал.

– Все правильно, Лидия Владимировна. Воронину Владимиру недавно исполнилось всего шестнадцать лет, и вы были первой женщиной в его жизни. Вам не кажется, что ложась с ним в постель, вы тем самым совершили уголовное преступление? Вы взрослая женщина, совратили несовершеннолетнего юношу.

Гаранина вскинула на Абрамова свои глаза, в которых мелькнул огонек страха.

– Гражданка Гаранина, вам не кажется, что вы своими бесхитростными ответами сами себя сажаете на скамью подсудимых? Ведь все, что вы здесь говорите, записывается на видеомагнитофон. Сейчас вы поставили меня в неудобное положение, и я вынужден буду задержать вас за преступление совершенное вами в отношении несовершеннолетнего Воронина Владимира.

– Простите меня, но я откуда могла знать, сколько ему лет? – растеряно произнесла она. – Он мне сказал, что ему недавно исполнилось восемнадцать лет. Не буду же я спрашивать у парня паспорт?