Сыскарь

– Сегодня, я закрою Гарика и скажу ему, что это ты сдал его. Он попытается от меня откупиться через своих друзей из правительства. Я заставлю его вернуть нам деньги, которые ты отдал ему в общак. Но, этого ты уже, наверное, не увидишь. Пусть Гарик и хоть плюшевый вор, но его слово за решеткой решающее, ты сам об этом знаешь. Я советую тебе хорошо подумать, над моими словами и было бы намного лучше все, если ты сам придумал схему, как тебе спастись от его гнева.

– Извини начальник, но такие дела, просто так, не решаются. Мне нужно подумать. Отправь меня назад в камеру, я хочу немного подумать над твоим предложением.

Виктор вызвал Ивана, который заковав в наручники руки Рамазанова, повел его обратно в камеру.

***

Абрамов сидел в кабинете и прокручивал в своей голове всевозможные оперативные комбинации, которые смогли бы его вывести на человека, которому Рамазанов передал деньги. Однако, чем больше он размышлял над этим, тем больше и больше осознавал, что ничего дельного придумать не может. От всех этих размышлений, у него сильно разболелась голова. Виктор встал из-за стола и подошел к тумбе. Открыв верхний ящик, он достал из него упаковку с таблетками. Выдавив сразу две таблетки, он положил их на язык, запил их водой.

Расслабив узел своего галстука, Абрамов снова сел за стол. Закрыв глаза, он уже в который раз пошел по знакомой ему цепочки от налета, до задержания Рамазанова и Айвазова. Его размышления были прерваны стуком в дверь. Он открыл глаза и повернулся к двери. Дверь открылась, и в кабинет вошел довольно тучный мужчина в форме сотрудника внутренней службы, в звании подполковника.

– Разрешите войти? Позвольте представиться – подполковник внутренней службы Султан Дохадаев.

Виктор удивленно посмотрел на него, стараясь угадать причину его появления в кабинете.

– Насколько я понимаю, вы подполковник милиции Абрамов, – произнес он. – Не удивляйтесь моему появлению, служба и не более. Насколько я знаю, вами был задержан, находящийся в федеральном розыске Загид Рамазанов. Вы сейчас по всей вероятности уже в курсе, что Рамазанов был осужден Кировским районным судом города Махачкалы. Его приговорили к двенадцати с половиной годам лишения свободы за совершенный разбойный налет и убийство.

Абрамов кивнул головой, давая понять Дохадаеву о том, что ему известна эта информация. Не обращая на него никакого внимания, он продолжал:

– Вам, также уже известно, что Рамазанов совершил побег при перевозки его в колонию. Так вот сейчас нам доподлинно известно, что совершить побег ему помог один из сотрудников следственного изолятора. По данному факту нами было возбуждено уголовное дело, которое сейчас находится в стадии расследования.

– Товарищ подполковник, нельзя ли опустить все эти тонкости и сразу же перейти к главному. У меня сильно болит голова, и я сейчас плохо соображаю.

– Хорошо, я буду краток. Нам нужен, задержанный, вами Рамазанов. Он числится за нашим уголовно – исправительным управлением и мы бы хотели перевести его отсюда в наш следственный изолятор. Думаю, что так будет удобнее всем, в том числе и вам и нам.

– Погодите, погодите, подполковник, если мы это сделаем, то для проведения нами следственных действий, нам нужно будет постоянно обращаться к вам за получением на это разрешения. Я правильно понимаю вас или нет?

Подполковник сразу же замялся. Взглянув на Виктора, он лукаво улыбнулся.

– Виктор Николаевич! Хотите вы или не хотите этого, но вам все равно придется рано или поздно передать эти материалы в следственный отдел нашей республиканской прокуратуры. Вы ведь не будите здесь сидеть до окончания следствия? Зачем же откладывать все это в дальний ящик? Давайте, решим этот вопрос прямо здесь, в вашем кабинете.

– Знаете, что товарищ подполковник! Вы меня, наверное, плохо знаете или думаете, что здесь все вопросы решаю лично я. Вы ошибаетесь. Здесь все решает генерал Харитонов, а не я. Это первое ваше заблуждение. Во-вторых, задержанный нами преступник Рамазанов числится за следователем Генеральной прокуратуры России Гришиным, а не за мной. Мне кажется, что вам для решения этого вопроса необходимо обратиться к ним лично.

Лицо Дохадаева, на котором еще минуту назад светилась улыбка, приобрело не доброе выражение.

– Абрамов! Я хорошо знаю, что здесь всем крутите вы, тем более расследованием этого уголовного дела. Вас уже предупреждали уважаемые в республике люди о возможных негативных для вас последствиях, если вы не сбавите свои обороты. Однако, вы видно не поняли эти добрые слова. Больше вас никто предупреждать не о чем не будет. Вы сами выбрали для себя судьбу.

– Слушайте подполковник! – произнес Виктор, поднимаясь из-за стола. – Вам не кажется самому, что вы потеряли поле приличия и сейчас пытаетесь угрожать мне? Если вы не покинете мой кабинет, то я вас просто вышвырну из него.

Дохадаев поднялся со стула и, поправив на себе китель, молча, направился к двери. Остановившись у двери, он повернулся и тихо произнес: