Сызранцы галантного века

Построил наш город князь Григорий Афанасьевич Козловский. Человек довольно известный в своё время. Один из историков написал, что его послужному списку мог позавидовать любой самый знатный вельможа. Тем более обидно, что мы, сызранцы, до сих пор упорно искажаем многие факты биографии князя. Из публикации в публикацию кочует история про то, что Козловский был отправлен сюда в ссылку после ссоры с боярином Львом Нарышкиным. Первым написал об этом ещё в конце позапрошлого века симбирский краевед Мартынов, а мы исправно повторяем.

Между тем, история эта довольно знаменитая. Она является как бы окончательной датой местничества на Руси и к ней обращались многие учёные. Известна и её точная дата – 15 апреля 1691 года. Именно в этот день боярин Григорий Козловский был приглашен на обед к патриарху Адриану. Узнав, что там его собираются посадить вторым после дяди царя Петра Льва Нарышкина, он посчитал это для себя бесчестьем и сказался больным. Родовитому князю показалось унизительно уступать первенство человеку, сама фамилия которого происходила от слова «ярыжка» – низший полицейский служитель. Нарышкин, естественно, сразу догадался о причине «болезни» и разозлился. А ведь был он тогда фактическим правителем государства. Малолетний царь Пётр игрался с потешными солдатами и пьянствовал в Немецкой слободе, другой царь Иван был от реальной власти отстранен, и страной правили царица-мать Наталья Кирилловна со своим братом Львом.

Вот с таким человеком не побоялся схлестнуться Козловский. За ним послали с именным царским повелением, а, когда он вновь отказался, привезли насильно, посадили за стол и держали до самого конца обеда. После чего было велено «отнять у него честь, боярство, чтобы, на то смотря, так делать неповадно». Строптивого князя сослали воеводой в захудалый городок Серпейск.

Так что Сызрань строил не опальный боярин, а опытный администратор, находившийся тогда на взлёте карьеры. 25 мая 1682 года окольничий князь Козловский получил указ отправляться на воеводство в Симбирск, в край, охваченный восстанием. Именно здесь он вскоре получил боярский чин. Было за что.

В те тяжелейшие дни на российском пограничье он проявил незаурядную смелость и административный талант. Ему и посланному на воеводство в Казань боярину Шереметьеву удалось переломить ситуацию и остановить войну. На границе со степью встала крепость Сызран, одновременно с Дона две тысячи казаков пошли «промыслом» на калмыцкие улусы. Это помогло колеблющемуся калмыцкому хану сделать окончательный выбор. Он подтвердил свою верность союзу с Россией и ударил в тыл восставшим. Вскоре в Поволжье восстановился покой.

А уже в апреле 1684 года Козловскому «за сохранение спокойствия в Малороссии и за успешные действия против турок и крымцев пожалованы кафтан атлас золотной на соболях, кубок золочен с кровлею и денежной придачи 80 рублёв». В феврале 1685 года мы видим его в Москве в свите царя Ивана Алексеевича, а в 1689 году, в переломное время, когда утратила власть царевна Софья, Григорий Афанасьевич был членом Расправной палаты, специального высшего органа власти, выполнявшего функции Боярской Думы между её заседаниями.

Что касается более ранней биографии основателя нашего города, то нам предстоит ещё её узнать. В библиографиях сказано, что послужной список князя Г.А.Козловского (1633—1695гг.) опубликован в Сборнике историческом. Возможно, эти числа и есть даты жизни легендарного боярина. Сейчас же мы можем только сказать, что в 1659 году он в чине стольника являлся главой Московского Судного приказа – следил за порядком в столице, да в 1668 году пожалован в окольничьи.

После того, как Козловский построил город, здесь разместился постоянный гарнизон с собственным воеводой. Нам, конечно, интересно, кто же был самым первым? В документе 1685 года упоминается Никита Заборовский. Учитывая, что Сызрань заселялась всего за полтора года до этого, можно с большой долей вероятности предположить, что именно он и возглавил тогда местный гарнизон.

Кроме присланных царским указом солдат, получивших по четыре рубля на обзаведение и щедро наделённых землёй, перевели в Сызрань и священнослужителей. Первым упомянутым сызранским протопопом был Семён Мелентьев. Кроме него церковный причт состоял тогда из двух священников, дьякона, дьячка, пономаря и просфирни. Для пропитания выделялась пашня – 247 десятин по речке Малой Крымзе. Далековато, конечно, но по тем временам довольно безопасно. Поля лежали прямо возле станицы казаков под командованием Василия Жемкова, несших пограничную сторожевую службу. Платили и деньгами: протопопу 15 рублей в год, священникам по семь, дьякону – три, а дьячку два с полтиною. Кроме того, дали землю под огороды в самых низовьях Кубры и покосы на волжских островах. Вот из-за этих островов и попали вскоре сызранские пастыри в историю. В прямом и переносном смысле.