Сжигая запреты (СИ)

«А Никиту, значит, можно?» – ехидно поддевает совесть.

Ну, не то чтобы можно… Я ведь не хотела так поступать! Собиралась сама ему все объяснить. Но раз так получилось, то естественно, что между ним и Даней я выберу Даню. Я всегда буду выбирать его.

Драться им не из-за чего. А беседа – дело не смертельное.

Разворачиваюсь и иду в кухню. Лиза как раз готовит обед, и я, засучив рукава, принимаюсь ей помогать чистить овощи для рагу и запеканки.

В груди, конечно, точится тревога. Но за разговором удается ее приглушить.

– Какой у тебя сейчас срок, Рин? – интересуется невестка. – Ты же помнишь, что я тебе говорила? Нужно до двенадцати недель встать на учет.

Она всегда обо всех беспокоится. Прям как Тёма. Они друг друга нашли.

– Да, Лиз… Помню, конечно, – с улыбкой смотрю на ее большой живот и кладу ладонь на свой плоский. Не терпится тоже такой кругленькой стать. Возможно, во мне просто гормоны кричат, но мне кажется, что это очень красиво. – У меня одиннадцать недель и два дня. Я слежу.

– Умница, – хвалит. – Я завтра у врача буду. Едем со мной. Я договорюсь, чтобы тебя приняли без записи.

– Завтра не смогу, – расстроенно мотаю головой. – Нужно в академии появиться. Третий день учебы все-таки, а я еще ни разу не была… Да и мы с Даней должны вместе решить. Уверена, что он захочет пойти на прием со мной.

– Ну да, тут согласна. Тёма меня одну тоже не отпускает. Знаешь, до смешного… Он порой такую ревность выказывает. К тому, что ребенок внутри меня, и большую часть всех процессов его развития я проживаю сама.

Представив это, хохочу.

– А что он хотел? Ходить беременным вместо тебя?

– Не знаю, – смеется вместе со мной Лиза. – Иногда кажется, что так бы и хотел!

Закончив с нарезкой, принимаемся слаженно выкладывать овощи на блюдо для запекания. Я уже хорошо знаю, что нужно делать, чтобы невестка была довольна. Можно сказать, бессознательно действую. Не задумываюсь уж точно.

– А где Тёма, кстати?

– Спит, – сообщая это, приглушает голос почти до шепота, будто боится разбудить. – Видела, какие они с Даней ночью были? – переглядываемся и снова хохочем. – Я его утром едва узнала… Бедный… Его попервой аж трясло, так фигово ему было… После душа и двух таблеток немного пришел в себя. Но все равно и голова продолжала болеть, и подташнивало. Позавтракали, я его отправила спать. Он прям вырубился. Забыл даже, что мы-то сегодня домой ехать собирались. Ну, ничего, останемся у вас еще на день. Как раз мама Таня обрадовалась, что будет кому приготовить обед, пока она по делам мотается, – тараторит невестка, заставляя меня непрестанно улыбаться. Она раньше такой тихой и молчаливой была, а сейчас, когда одни, дай только разболтаться, и мне слова вставить некуда. – Знаешь, я уверена, что она приедет с кучей детских вещичек! В ожидании нашего сыночка еще как-то пыталась сдерживаться, и все равно за девять месяцев накупила на год вперед. А уж теперь! Юху! Во всех торговых центрах будут ее знать, как самую счастливую бабушку.

– Ой, точно! – смеюсь я. – Она ведь обязательно всем консультантам рассказывает, кого и когда мы всей семьей ждем.

– А у вас с Даней, правда, дочка? – спохватывается Лиза. – Когда успели узнать?

– Да не знаем мы! Я понятия не имею, почему он так решил.

Невестка прищуривается и уверенно кивает.

– Интуиция, – изрекает важно. – Мы с Тёмой тоже сразу знали, что у нас сынок. А ты? Что-нибудь чувствуешь?

– Нет… Не думаю… Но когда Даня сказал про дочку… – вспоминаю этот момент, и дрожь по коже несется. – Ну, ты сама видела… Он так это сказал, что мне теперь очень хочется, чтобы это действительно была девочка.

– Мне кажется, так и есть!

– А ты… Как себя чувствуешь? Тяжело последние недели? Не боишься родов?

– Стараюсь настраиваться на позитив. Радуюсь, что скоро сын будет с нами. Это главное.

– Правильно, – одобряю я. – Знаешь, Лиз… Я тобой так восхищаюсь! Вот честно! Ты первая девушка в моей жизни, на которую я пытаюсь равняться! С тобой я на многие вещи стала иначе смотреть. И ты меня одним своим присутствием успокаиваешь. Вот я совсем не удивлена, что Тёма тебя выбрал…

Разговор обрывается, когда до нас доносится хлопок парадной двери. Подбираемся с Лизой к окнам, чтобы увидеть уезжающего Никиту.

Ожидания оправдываются – Орос садится в машину.

Но…

В это же время в свой Мерс заскакивает и Даня.

– Куда это он? – озвучивает мои мысли невестка.

– Не знаю… – растерянно отзываюсь я.

40

Это была вся она. Разорвали.

Бреду по пирсу, с трудом преодолевая сопротивление ветра. Словно крученый мяч, теряю скорость и устойчивое направление. С каждым шагом все сильнее убиваюсь о ебучую жестокость этого гребаного мира.

Завернуло нутро так, что обычные мантры не помогают обновить. А уплывать в подсознание при подобных исходных чревато настоящим апокалипсисом.

Одежда не защищает. Только нагружает. Весь организм воспаляется и бесконечно болит. Кровь, перекипая, испаряется. В голове мысли, словно радиоактивные вспышки. Каждая губительнее предыдущей. Разрушает мне мозг.