Т. 06 Кот, проходящий сквозь стены

Продажа дома тоже входила в игру. Кроме того, Брайан чуял, что надвигается так называемый «прорыв». Мы жили в белом районе, но черный город был чуть севернее нас и постоянно разрастался все те двадцать с лишним лет, что мы прожили в своем доме (милый, старый дом, населенный счастливыми воспоминаниями!).

Как-то к Брайану зашел белый агент по продаже недвижимости и спросил от имени своего клиента, не назвав его: сколько, мол, Брайан хочет за дом?

— Я не стал выяснять, милая, кто его клиент — все равно оказалось бы, что этот белый адвокат, представляющий кого-нибудь из Денвера или Бостона. Такие сделки совершаются порой через шестые руки, и соседи не увидят, какого цвета новый жилец, пока тот не вселится в дом.

— Что же ты ответил?

— Ответил, что соглашусь продать дом за хорошую цену. Но цена должна быть действительно хорошей, поскольку нам и здесь удобно, а переезд всегда отнимает много времени и денег. Сколько предлагает ваш клиент? Я возьму только наличными — никаких начальных взносов и ипотек. Мне надо будет подыскать другой дом для большой семьи из одиннадцати человек, и значит, понадобятся наличные. А может быть, придется строиться, в наше время не так уж много домов, рассчитанных на большие семьи. Так что цена должна быть хорошая, а оплата — только наличными. А тот проныра мне говорит, что любой банк учтет закладную под такое имущество — ипотека, мол, все равно, что деньги. «Только не для меня, — говорю я. — Пусть ваш клиент возьмет ипотечную ссуду в своем банке, а мне принесет деньги. Дорогой сэр, я не рвусь продавать свой дом. Назовите мне сумму наличными, и если она меня устроит, мы тут же заключим обязательство на гарантийный срок. А если не устроит, я скажу вам «нет». На это он мне — гарантийный срок не понадобится, поскольку они убедились, что дом действительно принадлежит нам, но это его заявление сказало мне больше всяких слов. Значит, они уже проверили, кто владеет нашим домом… а должно быть, и всеми домами в округе. Мне сдается, что наш дом здесь единственный, который свободен от ипотеки — и вообще от всего, что следует улаживать в гарантийный срок: на нем нет ни права на пожизненное владение по завещанию, ни утверждения в правах наследства, ни дела о разводе, на него не наложен арест и так далее. Человеку, который ищет именно такую сделку, гарантийный срок не с руки — ведь именно за это время сторонники «джентльменского соглашения» могут узнать о том, что готовится, и поломать это дело — не без содействия сочувствующего судьи.

— Объясни-ка мне, Брайни, что такое «джентльменское соглашение»? Я что-то не припомню, чтобы мы проходили его, когда изучали право.

— И не могли проходить — это не закон. А если и закон, то неписаный. В твоем документе на право владения нет статьи, запрещающей тебе продавать этот дом кому бы то ни было — белому, черному, или зеленому, или в крапинку… а если бы такая статья была, суд мог бы ее опротестовать. Но если ты спросишь наших соседей, то я гарантирую — они тебя заверят, что джентльменское соглашение обязывает тебя не продавать дом в этом квартале негру.

— А мы с кем-нибудь об этом договаривались? — недоумевала я. Муж редко сообщал мне о соглашениях, которые заключал, считая заранее, что я его поддержу. И я поддерживала. Нельзя быть замужем время от времени — это волынка на всю жизнь, а иначе ты не замужем.

— Нет.

— Ну что же — будешь ты спрашивать мнение соседей?

— Ты хочешь, чтобы я их спросил, Мо? Дом-то твой.

По-моему, я колебалась не более двух секунд — но мысль была все-таки новая, и надо было принять решение.

— Брайни, несколько домов в нашем квартале за те двадцать два года, что мы здесь живем, меняли владельцев, и я что-то не помню, чтобы кто-нибудь интересовался нашим мнением по поводу этих сделок.

— Никто и не интересовался.

— По-моему, не их дело решать, что можно нефам покупать, а что — нет. Не им нам указывать. Они могут сделать все, что угодно, со своей собственностью, а мы — со своей, при условии, что соблюдаем закон и выполняем обязательства, связанные с земельным участком. Например, правило о двадцатипятифутовом пространстве перед домом. Я вижу только один способ помешать нам продать этот дом, кому хотим.

— Какой?

— Предложить нам подороже, чем мистер Проныра. А там пусть делают с домом, что хотят.

— Я рад, что ты так на это смотришь, любимая. Через год во всех домах нашего квартала будут жить негритянские семьи. Я это предвижу, Мо. Рост населения похож на паводок. Как ты ни ставь плотины и дамбы, река все равно прорвется. Черный город Канзас-Сити ужасно перенаселен. Если белые не желают жить по соседству с неграми, придется им потесниться и уступить неграм место. Меня не очень волнуют негритянские проблемы — мне и своих достаточно. Но на рожон я не полезу и головой об стену биться не стану. Мы с тобой еще увидим, как черный город будет двигаться все дальше на юг и займет все пространство до Тридцать девятой улицы. Тут суетиться бесполезно — все равно это будет.