Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей

В «Исчезновении тени» старый знаток скиомантии, или гадания по теням, уверяет автора, что тень покидает человека за тридцать дней до его смерти. «Мотив тени» пронизывает все творчество Аполлинера, став для него символом прошлого — и непреходящего настоящего. Как братья Лимбург, впервые открывшие тень в живописи, Аполлинер с энтузиазмом неофита и первопроходца «открывает» (а вернее, подхватывает у немецких романтиков) образ тени в литературе как смысловое художественное явление. «Мертвые не исчезают, — писал он в другом рассказе на ту же тему „Тень“. — Та одинокая нетленная тень, что бродила по улицам городка, не менее реальна, чем образы ушедших от нас, запечатленные в нашей памяти, — голубоватые призраки, не покидающие нас никогда». И в стихах он непременно обращается к этому символу — от «Алкоголей»:

Мертвые веселели
Видя как снова тела их плотнели и света
                                                                        не пропускали
Они улыбались тому что опять обретали тени
И смотрели на них
Словно это и вправду была их прошедшая жизнь

до «Каллиграмм»:

Вот вы опять со мной
Воспоминанья о друзьях убитых на войне
………………………………………………
И ваш неосязаемый и темный облик принял
Изменчивую форму моей тени
…………………………………………………
Тень многоликая да сохранит вас солнце
Я верно дорог вам коль вы всегда со мной
Пылинок нет в лучах от вашего балета
О тень чернила солнца
Буквы света
Патроны боли
Униженье бога[6]

.

Символика образа тени у Аполлинера имеет самую широкую амплитуду — тень прошлого и тень любви, тень человека и тень Бога; история тени в интерпретации Аполлинера — это и традиция «темного текста» от «Пимандра» Гермеса Трисмегиста, автора тайных книг, полных мистики и суеверий, до «Химер» Жерара де Нерваля и «Озарений» Артюра Рембо, до отдельных мотивов Жюля Лафорга — поэта, сыгравшего немалую роль в становлении поэтики Аполлинера.

Написанная им самим в 1908 году «Онирокритика» (согласно Ларуссу — «искусство интерпретации слов»), вошедшая затем как последняя главка в «Гниющего чародея», предмет его тайной гордости, может считаться образцом такого иррационального текста — недаром он был высоко оценен сюрреалистами. «Некоторые поэты имеют право оставаться необъяснимыми, — писал он, — и, по правде сказать, те, что кажутся такими ясными, оказались бы не менее темны, если бы кто-то пожелал углубиться в подлинный смысл их стихотворений». Тема тени у Аполлинера в равной степени близка Максу Жакобу, сказавшему в стихотворении «Война»: «Уличные фонари отбрасывают на снег тень мой смерти», и другому его приятелю, Пьеру Мак-Орлану, позднее написавшему: «Тень женщины на углу интереснее, чем сама женщина, которая отбрасывает эту фантазию на опущенные шторы… Ибо тень молодой женщины бесконечно фантастичнее, чем сама молодая женщина».

17

Запечатленная на бумаге, тень не исчезает. Может быть, поэтому Аполлинер так много, подробно и с таким вдохновением писал про своих современников и ушедших из жизни друзей: исчезновение их тени он допустить не мог.

Эссеистика Аполлинера — особая страница в его творчестве, равно как работа журналиста, хроникера, художественного и литературного критика. Работа эта была в основном связана с Парижем, то есть с литературно-филологической и художественной культурой города, обогащенной сопутствующими бытовыми реалиями и оригинальными человеческими судьбами. В этой среде выросли многочисленные заметки и хроники Аполлинера и прежде всего — замечательная его книга «Слоняясь по двум берегам».

Трудно определить ее жанр. Это и очерки, и беглые зарисовки, и мимолетные воспоминания, и краткие, но глубокие исследования. Вослед Бальзаку можно было бы назвать их очередной «физиологией» Парижа, вослед Бодлеру — очередными «философскими фантазиями». Однако мы можем вспомнить и романтического Гюго, и богемного Мюрже, и натуралистического Золя, и лирического Мопассана, и декадентствующего Гюисманса, и многих других, не менее примечательных бытописателей Парижа, чей опыт угадывается, а то и прослеживается в подтексте книги Гийома Аполлинера.