Читаем Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей полностью

Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей

Жан Кокто, пришедший в тот день проститься с другом, впоследствии записал: «Красота его была столь лучезарна, что казалось, мы видим молодого Вергилия. Смерть в одеянии Данте увела его за руку, как ребенка». Если вспомнить, что именно Вергилий был певцом страстной любви, в которую безжалостно вторгалась современная ему жизнь с ее авантюрами и войнами, то эта метафора окажется не случайной и перекличка титанов, как и случается в культуре, обретет весомый и закономерный смысл.

А Макс Жакоб, вернувшись после похорон поэта, написал знаменитое стихотворение его памяти, в котором — опять же не случайно — тоже помянул античность и детство, ту «взрослость с глазами ребенка», которая вскоре станет излюбленной темой сюрреалистов, уже идущих открывать «своего» Аполлинера:

На прибрежных камнях, в белоснежных чертогах, вдвоемУ таинственных скал обожженного солнцем залива,Вот два мальчика — их имена Купидон и Гийом —На пустом берегу, заигравшись, смеются счастливо…Божий дух за века ничего не измыслил светлей,Чем огонь, что горел на челе этих дивных детей[8].

Михаил Яснов

ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА
© Перевод М. Яснов

РАННИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ (1896–1910)

ЮНОШЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ НЕБО

НЕБО^{2}

О небо, ветеран в одних обносках,Ты служишь нам уже пять тысяч лет,Лохмотья туч торчат из дыр сиротских,Но солнце — орден, знак твоих побед.Глядишь на земли — что, не скучен лоск ихБанальных декораций, пошлый свет?О небо, ветеран в одних обносках,Ты служишь нам уже пять тысяч лет.Тебе, должно быть, весело вверхуОт наших криков, жалоб, жестов броских:Тщеславье и другую шелухуТы видишь в душах, низменных и плоских…О небо, ветеран в одних обносках!

СМЕРТЬ ПАНА^{3}

С небес вернулся Феб; пора на отдых Флоре;К Цитере^{4} ластилось раскатистое море,И белокурая пособница страстейВенера слушала, как гимн слагают ей.Олимп наполнился. Но Громовержец вскореОбеспокоенно возвысил голос в хоре —Он перепуганных зовет своих детей:Грозит бессмертным смерть, грядет исход их дней!И небо вздрогнуло от слухов непривычных,И пробил смертный час для всех богов античных,И чей-то крик взлетел до самых облаков:«Родился Иисус! Его настало время!Бессмертен только он, рожденный в Вифлееме!Пан умер! Умер Пан! И больше нет богов!»

ЗИМНЯЯ ЗАРЯ^{5}

Заря-юница,О солнце грезящая, лишь о нем одном, —А зимнее светило чуть искрится,Как замороженное, в небе ледяном —Заря-юницаРазгоняет мракТак медленно, что можно видеть, какОна от холода багрится,И утренник ознобом обдаетЕще не пробужденный небосвод.И вотНа свет выходит тусклое созданье,Как будто зимних фей печальный хороводПохитил у него сиянье.И юная заря,Еще горя,Но слезы утирая,Теряет краски, умираяНа небе декабря,Которое, стыдясь, глядит унылоНа им рожденное, но мертвое светило.