Т. 2. Ересиарх и К°. Убиенный поэт

ЗА ОДИН ВЕЧЕР Я ОВЛАДЕЛ ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ

          ТИРОЛЬСКОЙ КРАСОТКОЙ ИЗ XVII ВЕКА
                      В ВОЗРАСТЕ 16, 21 И 33 ЛЕТ,
      Я МОГ БЫ ЕЩЕ РАЗ ОБЛАДАТЬ ЕЮ,
                 КОГДА ЕЙ СТУКНУЛО 70,
НО УСТУПИЛ СВОЕ МЕСТО НИКОЛАСУ

Явная англомания сквозила в категоричном заявлении, начертанном синим карандашом:

              БЕЗВЕСТНАЯ АНГЛИЧАНКА

                   ЭПОХИ КРОМВЕЛЯ
                     БЕРЕТ ВСЕ В РОТ
              Подпись: ВИЛЛИ ХОРН

Размашистая, почти стершаяся местами надпись углем выглядела как взрыв саркастического смеха, не совсем, как мне показалось, уместного на этом невообразимом граффити:

                    ВЧЕРА Я ОБЛАДАЛ

СЕМНАДЦАТИЛЕТНЕЙ ГРАФИНЕЙ ТЕРНИСКА,
            ХОТЯ ЕЙ ДАВНО УЖЕ СТУКНУЛО 45
                           X. ФОН М.

Наконец, принимая во внимание предыдущие надписи, с моей стороны будет не слишком большой смелостью, невзирая на полную нелепость такого предположения, отнести на счет фаворита Генриха III это пылкое и откровенное признание:

БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ КЕЛЮСА^{188}

Эти двусмысленные загадочные надписи привели меня в полное изумление. Сердца, пронзенные стрелой, сердца горящие, сердца сдвоенные, а равно и другие символы: ктенофоры с крылышками и без, обритые и волосатые; фаллосы — гордо воздетые и поникшие, бегущие либо порхающие подобно птицам, сами по себе или с причитающимися им дополнениями — украшали стену словно причудливые бесстыдные гербы.

Я решительно продвигался по коридору, и вот наконец вышел к проему без двери, наполовину занавешенному портьерой из плотной материи, и увидел, что происходило в зале, пол которой был устлан войлоком, поверх которого лежали ковры, диванные подушки и стояли подносы с прохладительными напитками. На стенах, довольно низко над полом, выступали чаши с кранами; так что их можно было использовать и как биде, и как умывальники. В этой комнате и обосновалась компания молодых людей, за перемещениями которой я следил все это время. Они возлежали на полу. Там же, на войлоке, которым был устлан пол, были разложены деревянные шкатулки. Перед каждым из них находилась такая шкатулка, но оставалось и много свободных, и одна, что лежала у самого входа, оказалась в пределах моей досягаемости.

Сперва молодые люди внимательно разглядывали какие-то альбомы, коих там было великое множество; издали мне показалось, что в них были фотографии обнаженных тел, подобные академическим рисункам с натуры — мужчины, женщины, дети.

Когда же эффект от разглядывания наготы был достигнут, молодые люди разлеглись в откровенно непристойных позах. Выставив напоказ свое мужское достоинство, они открыли шкатулки и запустили механизмы, валики которых начали медленно вращаться как в фонографе. При этом каждый опоясался ремнем, который одним концом соединялся с аппаратом; тем самым они мне чем-то напомнили Иксиона^{189}, ласкающего облачный призрак — невидимую Геру. Они вытягивали руки, словно касаясь желанных податливых тел, их губы страстно лобзали воздух. Вскоре движения их стали еще сладострастней, еще судорожней, и они совокупились с пустотой. Я был в полном смущении, как если бы оказался невольным свидетелем возбуждающих игрищ компании почитателей Приапа; из их уст вырывались восклицания, слова любви, сладострастные стоны, звучали какие-то давно забытые имена, во всяком случае я разобрал имя благочестивой Элоизы^{190}, Лолы Монтес^{191}, какой-то окторонки, родившейся, по всей видимости, в XVIII веке на плантациях Луизианы; кто-то повторял: «Паж, мой прекрасный паж».

Эта анахроническая оргия вдруг напомнила мне надписи в коридоре. Я внимательней прислушивался к их бесстыдным речам, наблюдал, как удовлетворяют свои желания эти распутники, ища наслаждения в объятиях смерти.

«Все дело в шкатулках, — подумал я, — это своего рода кладбища, откуда эти некрофилы выкапывают трупы своих возлюбленных».

Догадка привела меня в восторг, мне захотелось присоединиться к этим развратникам, и, протянув руку, я незаметно от всех схватил лежавшую у двери шкатулку, открыл ее, повторил движение, которым молодые люди приводили механизм в действие, закрепил на талии пояс, и тут же моему восхищенному взору предстала обнаженная женщина, улыбающаяся мне чувственной сладострастной улыбкой.

* * *

Я плохо разбираюсь в механике, поэтому мне трудно описать характеристики этого аппарата, равно как и привести теоретические принципы, на которых он создан. Однако по виду в нем не было ничего сверхъестественного, и я попытался представить, как он работает.

Действие этой машины заключалось в следующем: во-первых, мысленно выделить во времени некую часть пространства и войти в него в определенный момент, причем всего на несколько минут, так как аппарат был не очень мощным; во-вторых, сделать зримым и осязаемым для того, кто наденет ремень, эту частицу воскрешенного времени.