— Ну? — удивился я. Это было для меня открытие.
— Конечно. Тыщу раз прилетали. Они в Африке оставили после себя большую площадку из огромных-преогромных камней, которые не может сдвинуть ни один трактор, поднять — ни один кран. А в Индии они оставили колонну из чистого железа.
— Подумаешь, железо!
— Вы не понимаете! Знаете, как трудно сделать колонну из чистого железа? Без всяких примесей? И описание гибели городов Содома и Гоморры — это не религия, а взлет большой ракеты, на которой они прилетели. И улетели.
— А чего же они не остались?
Таня задумалась.
— Наверно, им воздух не подошел. Кислород.
— Вы так думаете?
— Точно. Я вот иногда стою здесь на крыльце и мечтаю — вот возьми да сядь здесь у меня на поляне летающая тарелка и забери меня к
— Что ж вы стали бы делать у них?
— А чего хочешь. Я и по хозяйству умею, и готовлю. Картошку бы чистила, посуду мыла. Зато весь мир увидала бы! А потом принца полюбила бы! — неожиданно сказала она.
— Вы думаете, что у них там принцы есть?
— А то кто ж? — удивилась Таня. — Конечно, принцы!
Я понял, что для нее это было просто очевидно, как аксиома.
— Ну а я не похож на принца? — тонко заметил я.
— Вы? — Таня звонко рассмеялась. — Какой же вы принц? Вы рыжий и сержант!
Да, аргументы действительно убийственные!.. По мосту загрохотали танки, но, проехав мост, почему-то остановились. Опять к нам в гости?
— Товарищ капитан! — крикнул кто-то в ночной сырости, наверно, под самым ухом у Сени. — Восемьдесят пятая отстала! Будем ждать?
— Поехали, поехали, догонит! — крикнул невидимый капитан.
Танки зарычали и снова навалились на дорогу.
Таня поежилась от ночного холода. Эх, судьба, как бы тут пиджак пригодился! Накинул бы ей на плечи — оно и хорошо. Не снимать же мне гимнастерку… и ей через голову неудобно…
— Ох, — сказала Таня, — уже поздно. Пойду. Вы только завтра дров мне нарубите, а то я им последние отдала. Я с утра в район уеду, так вы в сарае сами возьмите.
— Это вы не сомневайтесь.
— Ну, пока, — сказала она и протянула мне ладошку. — Принц!
Она прыснула и побежала наверх.
— Пока, Танюша.
Я пошел по траве, по поляне, над которой виснул огромный звездный полог и поворачивался надо мной согласно законом небесной механики. Там были неведомые солнца, обитаемые миры, инопланетные цивилизации, там летали плоские вращающиеся спутники, мигающие по ночам, и таинственные тарелки с принцами на борту группировались где-то за черными лесами… В палатку идти не хотелось. Я пошел к Вайнеру, которого разыскал в придорожных кустах. Чтобы он меня ненароком не «захватил в плен», я шел и грустно пел: «Не могу я тебе в день рождения дорогие подарки дарить…» Вайнер позвал меня — сюда! Он сидел на шинели, грызя черные сухари.
— Ох, сержант, — сказал он, — смотри-ка, какой из тебя полуфабрикат получается — уже по ночам не спишь!
— Ладно, — сказал я, — не суйся. Ты лучше скажи — слыхал что-нибудь про летающие тарелки?
— Слыхал, — сказал он. — Это когда Костюкевич в старшинку треской запустил? Двадцать суток дали.
— Ты скажи! — ответил я…
Развивать тему не было смысла. По мосту загрохотал танк. Это ехала отставшая восемьдесят пятая…
Ну все же большие лопухи у них сидят в радиоразведке! Ну как же меня до сих пор не запеленгуют? Я целое утро просто не вылезаю из эфира — дорога превратилась в сплошную колонну войск. Вовик только успевал мне предъявлять «квитанции» на радиограммы! В это утро я снова повидал свою работу — «наши» истребители-бомбардировщики трижды нападали на дорогу. Между тем мои ребята трудились на Танином дворе. Вдруг я увидел, что с дороги к дому подъехал какой-то мотоциклист. Как только он подъехал, так стал, будто соревнуясь с Шуриком, размахивать руками, о чем-то спорить. В итоге он снова сел на свой мотоцикл и уехал, на ходу показывая Шурику кулак. Стенограммы разговора не велось, но после допроса с пристрастием я выяснил следующую картину.
ОБА.
ШУРИК.
Шумит, как самолет, а тянет еле-еле.СЕНЯ.
У него квас в бензобаке.СТАРИК
ШУРИК.
Есть. Корова в сарае.СТАРИК.
Ты как разговор ведешь, сопля?СЕНЯ.
А ты, батя, что, слепой?СТАРИК.
Где хозяйка?ШУРИК.
Через два часа обещалась быть.СТАРИК.
А ты кто такой, что здесьШУРИК
ШУРИК
СТАРИК.
Ишь, распоясался! Живо командиру доложу, он тебя пропесочит!ШУРИК
ШУРИК
ОБА.
Он сел на свой мотопед и уехал.— А чего ему надо было?
ШУРИК.
Черт его знает. Скучно одному на печи лежать, вот он и ездит на своей телеге, людям кровь пьет.СЕНЯ.
Не знаю.