Т-34 — амазонский рубеж

— Это не ты, — согласилась Принципал. — Что из этого следует? — Не дожидаясь ответа, она сама ответила на свой вопрос: — Неизвестные или неизвестный действуют осторожно, с определенной долей наглости. Неприятным фактом является то, что он много знает о нас, раз посмел натянуть твою личину.

— Натянуть! Слово какое-то э-э неблагозвучное, — взвился Уоррен. — А вдруг этот неизвестный в следующий раз вас натянет… Я-а-х, хр-р…

Деревянные обручи-тиски сдавили стальными объятиями грудную клетку, выдавливая из легких воздух: ни вздохнуть, ни слова сказать.

— Чего замолчал? — ласково поинтересовалась Принципал. — Ну-ну, молчи, а я с твоего разрешения продолжу. Не против? Спасибо!

— Хр-р-р… — Линд придушенно дергался, стараясь освободиться из тисков кресла.

— Без ложной скромности скажу, я тут накопала, и немало. Все знают, что работа с информацией — это мой конек. Да?

— Хр-р-р…

— Косвенные признаки указывают, что мы столкнулись с проявлением активности зеркального летуна. Он же богл, а по-простому зеркальник. Считается, то есть считалось, что эта тварь, питающаяся энергией умирающих драконов, давно изничтожена. Но, похоже, одна из зеркальных сфер — место обитания боглов — уцелела. Мы слишком много сил и времени уделяем перекресткам пространства. И, как следствие, что-то выпало из нашего поля зрения. Какие соображения есть по этому поводу? — Принципал выжидательно посмотрела в сторону Линда. Она сделала жест рукой. Кресло послушно раздвинуло ручки и приобрело более удобную форму.

— Это чушь! В стародавние времена был момент, когда мы нашли последнюю зеркальную сферу, базировавшуюся на Земле, в районе современной Скандинавии, — просипел Линд, потирая ребра. — Единственное, что осталось от расы зеркальников, — это отголоски воспоминаний, сохранившихся в мифах Земли. В них он прозывается Локи. Я лично уничтожил последнюю зеркальную сферу, а пепел пустил по волнам солнечного ветра. Лично сжег и развеял. Никто из зеркальников от меня не ускользнул. Ни один не ушел, по-моему. — Он перестал растирать ноющие ребра. — И не надо к словам цепляться.

— «По-моему»! — передразнила его Принципал. — Все встало на свои места. Теперь понятно, откуда таинственный возмутитель пространства знает твой истинный облик. Уничтожил! Развеял! Большая часть… Не большая, а большая часть просчетов идет от самоуверенности и недооценки ситуации и врага. Прописные истины, но о них часто благополучно забывают. На моей памяти немало молодых наглецов не просто погибло, а сгинуло и исчезло без следа, — вслух размышляла Селена. Фразы о «моей памяти» и «молодых наглецах» не вязались с ее обликом. Внешне она была молода и чертовски хороша собой. Ее высокая грудь, обтянутая переливающимся серебром, осиная талия и чувственные губы вызывали ассоциации, прямо противоположные мудрости и опыту прошлых лет. Или столетий? Кто разберется, как женщины считают свой возраст? — Кто гарантирует, что некоторые из зеркальников не уцелели и не затаились до поры до времени, выжидая подходящего момента для возвращения? Никто. Они не отображают реальность, а создают иллюзии, выгодные им для достижения своей цели, а цель у них одна — последний выдох дракона, без разницы: амфиптер это или гарх.

— Да, госпожа Принципал.

— У меня нехорошее предчувствие. Раз обжегшись на воде, будем дуть на молоко, чтобы без губы не остаться.

— Люди дуют на воду, а обжигаются молоком, — со знанием дела поправил Линд.

— Непринципиально. Нужна наживка, чтобы выманить зеркальника и загнать в ловушку. Прихлопнем паразита раз и навсегда.

— Да, госпожа Принципал. А что… или кто будет наживкой?

— Вот и подумай над этим. Удиви меня. — В задумчивости она провела пальцами по зеркальной поверхности стола, словно стирая невидимую пыль. — Пообщайся со своими… друзьями-танкистами, пока они не закисли без настоящего дела. Наконец найдется им дело по плечу. Гарх, считающий себя человеком, там же, у сектантов?

— Да. Куда же он денется!

— Глаз с него не спускай. Если он что-то выкинет, отвечать тебе.

— Отвечу, не в первый раз.

— Подумай, может, стоит попробовать использовать гарха как живца? Зеркальнику все равно, чьим последним выдохом питаться. На сегодня все, господин Великий Дракон. Хватит мне мозолить глаза. Свободен.

— Слушаюсь, госпожа Принципал. — Линд поспешно вскочил с удобного кресла, готового в любой момент превратиться в инквизиторский стул. Он почтительно склонил голову и выскользнул за полупрозрачную молочно-голубую дверь.

За дверью мелькнул смазанный силуэт. Слишком быстрый для тяжелой громадины амфиптера. Исчезновение было стремительным, но не бесшумным. Длинные серпообразные когти на лапах громко лязгали по полу.