Т-34. Крепость на колесах

В тот день Гейнц Гудериан был ранен. Не опасно, однако неприятно — пуля угодила в плечо и раздробила кость, из-за чего лихой танкист попал в госпиталь почти на три месяца. Вместе с ним пострадал увязавшийся сдуру вслед за командующим начальник штаба, которому снесло половину головы. Откровенно говоря, для немцев сейчас это было даже большей потерей, ибо Гудериан, не слишком дисциплинированный и время от времени плюющий на любые приказы, стратегом не был. И, понимая это, штаб держал хороший. А так — группировка была обезглавлена, и наступление завязло окончательно. На фоне этого ранения и гибель еще десятка человек (по толпе сложно промахнуться), от рядового до генерал-майора, уже совершенно ничего не значили.

Ух, как они бежали! Куда там олимпийским чемпионам! Никакая золотая медаль не стимулирует человека так, как банальное и вечное желание выжить. А потому они мчались по лесу, словно кони. И хорошо, что ориентир выбрали заранее.

Болото. Вот оно место, в которое немцы вряд ли полезут. А местные знают тропинки. А потому наверняка преследователи, ожидая, что у стрелков имеются проводники, знающие эти секреты, попытаются в первую очередь отсечь беглецов от них. Банальная логика. А они рванули «по парадоксу», выходя к дорогам, точнее, к деревне. Все же весь лес на большом пространстве немцам не перекрыть, во всяком случае, мгновенно. Соответственно, надо просто оторваться, уйти незамеченными как можно дальше. А для этого нужен транспорт. Четыре колеса или хотя бы копыта быстрее ног.

Не потребовалось даже бежать до конечной точки. Одиночный грузовик, бодро прыгающий по русским ухабам, оказался вполне к месту, и Ильвес, с невероятной скоростью установивший свой пулемет, влупил длинную, почти на всю ленту, очередь по кабине и кузову, стараясь единственно не задеть колеса и мотор. Риск — но все их предприятие было запредельным риском, и вероятность нарваться на отделение солдат ненамного его увеличивала, а вот колеса были нужны. Да и не так уж страшно отделение, если у тебя пулемет и хороший первый номер. Прогрохотал МГ, автомобиль обиженно скрипнул подвеской и, вильнув, остановился, не доехав с полметра до успевшей уже наполниться водой придорожной канавы. Из кузова щелкнул одиночный выстрел, в ответ курсант положил туда остаток ленты, и на дорогу совершенно неэстетично, как мешок с картошкой, вывалилось тело. Судя по отсутствию попыток отстреляться вторично, больше там живых врагов не наблюдалось.

Водителя убило сразу, и он даже не слишком заляпал кабину — крови вытекло немного. В кузове обнаружились какие-то ящики, разбираться с которыми было некогда, и трое солдат. Двоих убило сразу, третий, попытавшийся оказать сопротивление, валялся сейчас на дороге. Его тут же, чтобы не оставлять следов, закинули обратно, присоединили туда же водителя, с которого Хромов тут же содрал китель. В крови, конечно, однако, если не присматриваться, вполне прокатит. Равно как и поврежденные пулями стекла. На дворе война, камрады! Для обычного патруля, случись что, хватит и этого, а кого посерьезнее все равно придется валить. Селиверстов, не мудрствуя лукаво, проделал ту же процедуру еще с одним солдатом и уселся рядом. Остальные полезли в кузов. А что? Ну, трупы там лежат, так в тесноте, да не в обиде. Вонять они еще, тем более, не начали…

Цинично, конечно, вот только жить-то хочется, и даже пленная фроляйн не стала уклоняться от общественно полезной работы по перекладке тел, и в кузов полезла безо всяких колебаний. Сообразила, видать, наконец, что единственный шанс остаться в живых для нее — оказаться подальше от места событий. Потом Ильвес хлопнул ладонью по кабине, давая понять, что они готовы, и Сергей, успевший разобраться с управлением и завести движок, с хрустом воткнул передачу. Поехали!

«Козлило» на ухабах это чудо немецкой инженерной мысли безжалостно, не помогал даже груз в кузове. Теоретически он вроде бы должен гасить колебания, но на практике жесткости басурманских рессор хватало, чтобы вытрясти из пассажиров душу. В кабине было немного спокойнее, но все равно, до «Ганомага» и, тем более, танка по комфорту агрегат все равно не дотягивал. Что же творилось в кузове, Сергею и представить было страшно.

К счастью, ехали они не слишком долго — чересчур велика была вероятность нарваться. И без того движение становилось все оживленнее — немцы явно приходили в себя, но, не имея четкого руководства, вновь скатились в пошлейший бардак. Тем не менее масштаб впечатлял — в небе появились самолеты, а по дороге прогрохотали даже танки. Вот и шарил Хромов глазами вокруг, что, впрочем, при местных скоростях, не превышающих пошлый сороковник, проблем не составляло. Для местных — может быть, но для него, привыкшего к совсем другим автомобилям, точно нет, и сейчас это пригодилось.