Т-34. Выход с боем

– Его забудешь! – хмыкнул майор. – Шороху наводил и на немцев, и на своих! Попортил он крови нашему ведомству. На армейском уровне по нашей линии своими похождениями был знаменит! Это я тебе так, по-свойски сообщаю… Если бы не погиб, то точно бы сел за все свои выкрутасы. На него столько материалов накопилось! Но что правда, то правда: он со своими ребятами в бою целой бригады стоил.

– Этот Терцев одного с ним поля ягода.

– Пересекались?

– С Барсуковым – нет, не успели. Но Коломейцев был потом у Терцева в роте командиром взвода. Почти полгода.

– Удивительно долго для передовой! – вскинул бровь майор. – Да еще и в танковых войсках.

– Они действительно отлично знают свое дело, – очень уважительно отозвался капитан. – Воевали геройски.

Некоторое время майор молча с сопением изучал бумаги. Затем спросил резко и быстро:

– Их показания о бое под Ольшаной сходятся? Ну, в феврале 1944-го.

– Один в один! – хлопнул ладонью по бумагам капитан. – Причем первые объяснения Коломейцев давал сразу по горячим следам. Нам тогда тоже надо было выяснить, как это он только один умудрился выбраться. Был осмотр поля боя, когда прочно заняли эту местность. Второй раз показания сняли сейчас. С Терцевым они пока еще не виделись. Даже не знает, что он здесь. Придраться не к чему.

Майор долго в раздумьях тер пальцами подбородок.

– А если он был в плену завербован? – снова спросил о Терцеве.

– Ну так он же не в Главное бронетанковое управление на штабную работу просится, а на передовую, в строй.

Майор молчал.

– Что же этот Терцев, обратно к немцам на танке уедет? – пошутил капитан.

– Ну да, – задумчиво протянул майор и поглядел в окно. – Одним танком больше, одним меньше… Какая разница. Хе… Н-да…

И, будто встряхнувшись, решительно заключил:

– Чушь это собачья, конечно. Никем он не завербован.

– Ну вот и я про то! – бодро поддержал капитан.

– Тебе бы адвокатом работать, – проворчал майор, перебирая бумаги и продолжая их выборочно просматривать.

– Ты ведь знаешь приказ. Армии нужны танкисты. Тем более такие, как эти ребята.

Капитан выжидательно смотрел на коллегу. Майор посопел, еще раз потер подбородок:

– Ладно, готовь положительное заключение.

Раскрыл полевую сумку и вытащил зеленый карандаш для резолюций…

19

Лейтенант Виктор Коломейцев возвращался из особого отдела, куда был срочно вызван, в расположение своего танкового батальона. В голове продолжали крутиться подробности «беседы». Витяй ломал голову, зачем особистам понадобилось вновь дотошно выяснять все обстоятельства того февральского боя под Ольшаной в середине февраля 1944 года. Сейчас вот опять усадили писать подробные показания на нескольких листах. Хоть давным-давно уже был исписан целый ворох бумаги на эту тему. Его достаточно потаскали по инстанциям еще тогда, в феврале. Даже отстранили от командования взводом на некоторое время.

Тогда, в феврале 1944-го, под Ольшаной их танковая рота под командованием капитана Терцева практически прекратила свое существование. За войну Коломейцев прошел множество боев. Но этот врезался в память по-особенному. Наверное, потому что потерял в нем сразу почти всех своих товарищей. Эх, сколько же было этих потерь… Бой и сейчас стоял перед глазами, будто все происходило только вчера. Схватка с «викингами» вышла тогда жаркой. С профессиональной точки зрения надо было признать, что противники с обеих сторон стоили друг друга. Коломейцев присел на поваленную березу у обочины дороги. Достал папиросу, прикурил. Обвел глазами августовский лес вокруг. В памяти опять возникла белая снежная равнина и холмы по ее краям…

Несмотря на численное превосходство противника, они в том бою атаковали. Сначала выиграли встречное столкновение, а потом перешли в наступление. В экипаже Коломейцева был ранен механик-водитель. Осколок разорвавшегося рядом с их «тридцатьчетверкой» снаряда залетел в приоткрытый люк. Мехвод был ранен в плечо, рука повисла плетью – вести машину дальше он не мог. Коломейцев тогда прямо под огнем выскочил наружу. Механика внутри затащили в башню, а Витяй прыгнул на его место за рычаги. Благо к этому не привыкать! По ТПУ велел башнерам вести наблюдение. Они чуть отстали из-за этой задержки, головные танки роты ушли вперед. Люк перед собой Коломейцев оставил приоткрытым. Конечно, велика вероятность, что в него опять залетит осколок или шальная пуля. Но зато так гораздо лучше видно происходящее вокруг и больше шансов избежать попадания, от которого погибнут все вместе с машиной. Да и привык он уже к таким действиям в бою…

Они успешно теснили противника, когда попали под огонь с фланга. Полыхнули передние танки.

– «Пантера», право сорок! – закричал в переговорное устройство наспех перевязанный механик, который вел из башни наблюдение.