Т@йва: Диалоги о Японии

– И первая, и вторая, и третья книги были посвящены экономическим и политическим исследованиям перемен, происходящих в то время в нашей стране. Насколько я понимаю, публикация таких исследований довольно обычное дело для дипломатов. Но роман о русской жизни… Как к этому отнеслись ваши коллеги? – Да, некоторые мои коллеги знали, что я пишу такую книгу, но я не старался это афишировать. В 1998 году, когда роман был закончен, я отправил его в русский отдел МИДа, хотя мог бы и не делать этого. Правила нашего министерства не предусматривают обязательное получение санкции на художественное произведение. Я сделал это на всякий случай, так как в моей книге звучат оценки реформы вашей страны, хотя и выраженные устами действующих лиц. Поэтому, будучи генеральным консулом Японии в Бостоне, я всё же послал рукопись в МИД и получил «добро» на публикацию.

– Вам известно мнение о книге чиновников из МИДа? – Да: им всё равно. Думаю, им было досадно, что пришлось читать такую длинную рукопись. Что касается других японцев – русоведов, русистов, то они в восторге. Впервые в истории японец создал якобы русскую литературу. Профессора Нумано и Хакамада даже назвали это историческим событием. Япония всегда импортировала русскую литературу, хотя и Россия импортировала литературу японскую.

– Вам помогали в создании «Повести об Илье» русские писатели? – Нет, при написании книги я не обращался к ним. Я читал довольно много художественных произведений, но только для того, чтобы познакомиться со стилем повествования и методом. Подвергаться влиянию других писателей глубже – очень вредное дело.