Т@йва: Диалоги о Японии

– Мне понятно возникающее ощущение японской одинаковости. Но вот японские актёры – они же люди творческие. Вряд ли им это присуще?

– Безусловно, они немножко другие. Кстати, очень много подарков мне надарили – любят дарить подарки. Актёры мне рассказывали, что они другие, но всё равно… Вот у нас если человек энергичен, то он энергичен постоянно. Актриса-героиня и в жизни, как правило, характерная. Лирическая – и в жизни лирическая. А у японцев это как-то скрыто. Они… скромны, что ли… Даже эпитета не могу подобрать.

Вот у нас были посиделки в ресторане. Казалось бы, всё придумано для того, чтобы мы могли перемешаться, перезнакомиться и пообщаться. А на практике получилось, что японцы сели кучкой и тихо шушукаются между собой, и мы расположились, как у себя дома, но тоже заняты только самими собой. А посередине граница, на которой «три богатыря»: Олег Павлович Табаков, Тадаси Судзуки и Адольф Яковлевич Шапиро – постановщик «На дне».

Я очень старалась понять японцев, что-то узнать о них – это же так интересно! Но так сложно… Имея поверхностные знания о японском театре, я пыталась понять всё сама. Мне понравился современный японский театр. Я поняла, что они очень импульсивные и энергетически наполненные люди на сцене. Но когда ты с ними разговариваешь в жизни, они очень уж уравновешены, даже астральные какие-то. Я не могу сказать, что не идут на контакт. Нет, они доброжелательны, но они держат дистанцию.

– А у тебя не было ощущения, что ты не веришь этому контакту, такой выдержанной открытости? – Было ощущение общения с маской. И, что интересно, мне одна японка рассказала, что они все учат английский язык, но почти никто не говорит по-английски. Это тоже снижение возможности контакта. Я однажды там заблудилась, подходила к ним на улице: «Do you speak English?» «Where are you from?» – спрашивали они. «Russia», – отвечала я, и они, мило улыбаясь, уходили. Я была в шоке – они же понимали меня!

– Не могу с тобой согласиться. То, что они отвечали тебе вопросом, не значит, что они тебя понимали. – Может быть. В конце концов, одна японка меня проводила до гостиницы и рассказала об изучении английского языка. «В Японии все говорят по-японски», – сказала она мне, и я начала записывать японские слова.

– Например? –  Коннитива, саёнара, названия ещё блюд каких-то японских.

– Кстати, как тебе японская кухня?

– Ой, это сплошное приключение какое-то! Мы зашли в один ресторанчик. Нас пригласили внутрь и предложили разуться. Мы разулись и смотрим: стоят одинаковые белые тапочки. Их все и одели. Оказалось, это тапочки других посетителей, представляешь?! Мы-то думали, что это сменная обувь!

Сели за стол, нам подали меню – всё на японском языке и без картинок. Что делать? Я попыталась говорить с официантом по-английски. Он ничего не понимает. Я начала рисовать картинки. Думаю, океан же рядом, надо что-то океанское. Рисую ему кальмара. Он не понимает. Объясняю жестами, показываю, как кальмар плавает. Он не понимает. Ладно, устала, говорю по-английски: «Принеси что хочешь». Он мне отвечает: «Я ничего не хочу». Час мы с ним объяснялись, изрисовали всю тетрадку. В результате мне принесли какого-то полуживого червя.

– Или полумёртвого? – Или полумёртвого. В любом случае, он шевелился. Официант показывает, что его надо поджарить на решётке. Мы поджарили, ЭТО приняло золотистый цвет, покрылось корочкой, но продолжало шевелиться.