Та, что будет моей

Довольный Артур воспрял, так же на адреналине на удивление быстро подыскал себе поистине идеальный дом. Сразу же, с первой попытки. Не слишком большой, но великолепно продуманный: с тремя спальнями, гостиной, двумя ванными комнатами и… детской. Просторная, с большими окнами на восток и видом на стену густого хвойного леса.

В прошлом году это эстетическое великолепие построил для себя один известный художник-экспрессионист, а потом эмигрировал в штаты, выставив скрепя сердце метры на продажу. Для местных миллионеров дом был, видимо, слишком мал и вызывающе-необычен, а Вишневский буквально загорелся. Быстро доехал до места и хватило лишь одного взгляда чтобы озвучить твердое: "беру!".

Правда, ремонт там был не доделан, предстояло выполнить кое-что из косметических работ: покрасить стены, положить паркет и прочие быстро решаемые с помощью профессиональной бригады мелочи. Ему нравилась уже выбранная бывшим владельцем цветовая палитра: черно-бело-бежевый натюрморт, менять он ничего не хотел.

А какой же цвет любит Веснушка?

Да, чтобы он не делал, во что бы не окунался, он постоянно вспоминал о ней. Раздражался на себя, но то и дело прокручивал в голове их ночь, понимая, что "попал". Что ее стало слишком много в его мыслях. То, как она попыталась им манипулировать, он помнил тоже, и тоже злился. И ещё больше на то, что не смотря на все это все равно скучал.

Он скучал по ней. По ее огненным волосам, аккуратному "компактному" телу, по ее рукам и губам. По ее улыбке. И чувствовал себя поплывшей размазней. А от этого раздражался еще сильнее.

Неужели слабости все-таки имеют его, а не наоборот?

По Валюше он, кстати, скучал тоже, но по ее маме… Мама засела в мыслях словно заноза. Он думал, что она позвонит ему, ну не может не позвонить, не выдержит. Она же женщина, а они такие… Под любым предлогом, мало ли их.

Но она не позвонила. И это в прямом смысле его ошарашило. Он почувствовал и злость, и растерянность, и некое уважение к этому стойкому оловянному солдатику. Ну надо же… И чем больше он о ней думал, анализировал и визуализировал как она хмурит брови, как усиленно вкладывает во взгляд безразличие и как закрывает веки, принимая его поцелуи, тем острее понимал, что, кажется, капкан все-таки захлопнулся.

День, два, три, четыре… к концу пятого он сдался. Бросив все свои дела, прыгнул за руль Феррари и поехал в спальный район Москвы заново брать свой упрямый бастион.

Правда, перед этим зашел в одно место…

* * *

— Артур? — замедляя шаг, распахнула глаза Аглая. — Что ты здесь делаешь?

— Катаюсь, — лаконично бросил он, опустив темные очки на кончик носа.

— Катаешься? Здесь?

— А почему нет?

— В нашем спальном районе?

— Ну… эту часть столицы я знаю плохо, восполняю географические пробелы. Он был рад видеть ее. Сам удивился, насколько сильно. Словно удавка, все эти дни сжимающая горло все сильнее и сильнее, наконец ослабила хватку и он смог сделать первый нормальный вдох. Воздух приобрел вкус, кровь быстрее начала циркулировать по венам. Он зажил.

— Садись, подвезу, — скрывая истинные эмоции кивнул на место по правую руку от себя.

— Спасибо, но я живу совсем близко, ты же знаешь. Рада была видеть, — и… пошла.

Он завел мотор и снова медленно поехал за ней следом.

— И часто ты отказываешь мужчинам на Феррари? — свесив локоть левой руки, осмотрел ее с головы до ног.

— Не чаще, чем мужчинам на Приоре.

— Садись, тебе понравится.

Она обернулась на него и посмотрела… как-то по-новому. Если бы вот так посмотрел мужчина на женщину, он бы назвал этот взгляд плотоядным.

— Да уж не сомневаюсь.

— Садись, — не выбираясь из салона открыл для нее изнутри пассажирскую дверь. И то ли он сказал это таким тоном, что она поняла, то ли ей самой надоело играть, она обошла капот машины и опустилась на кресло рядом.

Ее запах. Ее волосы. Плечи. Ключицы. Колени. Губы.

Она.

— Мне Валюшу до семи нужно из садика забрать.

— Успеем, — как-то странно улыбнулся он и тронулся с места.

Когда они проехали мимо ее многоэтажки и рыжего строения детского сада, Аглая перевела на него подозрительный взгляд.

— И куда мы едем?

— Не знаю. Просто катаемся.

— Артур. У тебя ветер в голове, а у меня дочь.

— У нас дочь, — поправил он, обернувшись. Настроение было прекрасным, вечер был прекрасным, прекрасной была она.

Он хотел опустить ладонь на ее голое колено и провести рукой по бедру неприлично высоко, но сдержался, потому что бастион не нужно брать нахрапом. Всему свое время.

— Я серьезно, — нахмурилась она, изо всех сил делая вид, что вообще не рада его видеть. — Сад работает до семи, Евгения Александровна просила…

— Валюши уже нет в детском саду, — бросил он, довольный собой. А вот она довольной не была, ужас — вот что промелькнуло на ее лице.

— То есть как это — нет?

Притормозив на зеленом, Вишневский снова обернулся на нее и отчетливо понял, что эту ночь они сто процентов поведут вместе.

— Два часа назад ее забрала твоя мать.

Она выразительно моргнула и теперь на лице читалось неприкрытое недоверие.

— Моя мама забрала?

— Ну да.

— И когда?