Та, что гуляет сама по себе

Фоновый вой мгновенно оборвался: его источник предпочёл торопливо захлопнуть рот.

— Да вот… — мужик, разом притихнув, робко опустил топор, — ввалились невесть откуда и уверяют, что не вампиры. Лекарь им, мол, нужен… Так они вампиры или кто? Им верить можно, а, мам?

"Мам?!"

Незабудочный взгляд наконец удостоил ребят своим безраздельным вниманием. Скользнул по Джеми, задержался на Таше. Потом — на её глазах.

А потом женщина кивнула ей как-то… понимающе, что ли? Так, неожиданно встретившись за сотни миль от дома, приветствуют друг друга земляки. Так приветствуют своих.

Своих оборотни узнавали всегда: если не по запаху, то по глазам.

"Люди, гномы, альвы — они могут счесть тебя человеком, — слова матери всплыли утопленниками памяти. — Но оборотень всегда увидит кошку в твоих глазах".

— Не знаю, как насчёт "верить", но то, что они не вампиры — это точно. Обычные люди… почти. Отложи топор, Таль, так и зашибиться ненароком недолго. И как… и зачем вы к нам пожаловали, ребятки?

Хоть сказано было почти ласково, не ответить рискнул бы только самоубийца.

— Мы… это… в общем, пришли через зеркало, — смущённо отрапортовал Джеми. — Нам срочно нужно было в Пвилл попасть.

— Вот как, — чуть изогнулась тонкая бровь. — Откуда и почему именно сюда?

— Из Белой Топи… мы сами не знали, что сюда попадём, нас сюда направили!

— Кто направил?

— Отец Кармайкл!

Судя по тому, что скептицизма в незабудочном взгляде меньше не стало, это имя хозяйке дома мало что говорило.

— Арон Кармайкл, — прошептала Таша, до сей минуты виснувшая на Джеминой руке по причине ватной слабости в ногах и норовящих уплыть куда-то в странном мареве окрестностей. — Дэй. Целитель по совместительству. Велел вам привет передать.

— Добрый, мудрый, справедливый, — решил помочь Джеми, — и вообще почти в прямом смысле святой отец.

"Она в лице изменилась или мне показалось?.."

— Гм, — изрекла женщина.

— Волосы тёмные, — Джеми решил зайти с другой стороны, — глаза светлые…

— Цвет меняют, — прошелестела Таша. — Лицо приятное.

— Ему где-то лет сорок. Такой… э… стройный. Ростом выше среднего.

Женщина в задумчивости провела указательным пальцем снизу вверх по переносице:

— Красивый?

Джеми растерялся. Таша кивнула.

— Прямо не мужчина, а леденец на палочке выходит… — хозяйка дома усмехнулась со странным удовлетворением. — Да, помню. Прекрасно помню.

— Ещё б не помнить! — вдруг встрял Таль, и в голосе его просквозило внезапное благоговение. — Да мы с Малькой на него до конца дней своих молиться будем! Верно говорю, Маль?

— Как есть верно! — сидящая в кровати Маля торжественно перекрестилась.

"Что-то это мне напоминает…"

— Если б не он, лежать бы нашей Кирочке сейчас в земле сырой… — Таль прочувственно грохнул топор на пол под кроватью. — У ней пуповинка при родах вокруг шейки трижды обернулась. Бабка повивальная только руками развела…

— У, стерва старая! — взъярилась Маля. — Ещё и вякнула "хорошо хоть родилась мёртвой, не пришлось некрещеной умирать, грешной душой к Мрак отправляться"!

— Мы-то с Малькой в слёзы, а мама, слава Богине, сказала "не желаю мириться со смертью внучки своей, что-нибудь да можно сделать", за лекарем побежала, а святой отец в ту пору, слава Богине, проездом в Пвилле был, и, слава Богине, случайно ей по дороге встретился…

"…так, значит, наш пострел и здесь поспел? Мне даже интересно, есть ли такой уголок Долины, где он ещё не делал добрых дел?"

Мать Таля в задумчивости накручивала на палец прядь медовых волос:

— Как он меня убедил, что сможет помочь, до сих пор понять не могу…

"Не вы одна, думается…"

— Но по сей день Богиню благодарю, что убедил. У него на руках наша Кирочка первый крик и издала, — женщина чуть улыбнулась. — Что ж, будем знакомы: госпожа Габриэль Ингрид. Моего сына и невестку представлять не надо, как я понимаю. Вас как величать, молодые люди?

Молодые люди послушно представились, умно добавив после "Таши" и "Джеми" фамилию "Кармайкл".

— Значит, — госпожа Габриэль прищурилась, — вы его…

— Дети, — хором подтвердили "дети", решив не посвящать госпожу Ингрид в тонкости неродственных связей их дружной компании.

— То есть…

— Да, он нас усыно…

— …доче…

— …рил.

— Давно? — вдруг жалостливо полюбопытствовала Маля.

Они переглянулись.

— Нет, — решился Джеми, — отец Арон нас совсем недавно…

"…нашёл, ага".

— …приютил.

— Бедненькие! А что с вашими родителями случилось?

Дети вновь переглянулись:

— Они, увы, скончались… э… от…

— Утонули, — шелестнула Таша. — Они в Предвесенний Карнавал поехали за город на санях кататься, а мы… мы…

— Мы…

— Пошли на танцы.

— Именно! Да, мы пошли на танцы, а они…

— …поехали через озеро.

— Да.

— Лёд треснул…

— …и они утонули.

"О Неба…"

Гвозди боли в висках заворочались так активно, что навернувшиеся на глаза слёзы немедленно пробежались вниз по щекам.

— Не плачь, сестрёнка, не плачь, — Джеми с отеческой заботой погладил Ташу по головке, — они сейчас в лучшем мире, чем наш. Но они всегда с нами… ведь только тела их умерли, а дух их будет жить вечно… в наших сердцах… и сейчас, я знаю, они там, высоко, и смотрят на нас оттуда… и мы ещё встретимся, обязательно…