Та, что надо мной(СИ)

Разновидность заклинания крови, позволяющая брать силу у младших без их ведома и согласия, в том числе и на расстоянии, была когда-то известна. Хотя и в те давние времена ею старались не злоупотреблять, используя лишь в том случае, когда оставшиеся дома дети и внуки были достаточно здоровы и многочисленны. Странное дело, пытаясь разгадать намерения Кори, мы с Альда вспомнили множество трактатов, написанных рукой лиходеев и чернокнижников, а нужное мне содержалось в таком почтенном фолианте, как 'Пути исцеления'. В который раз я убеждаюсь, что одно и то же снадобье может быть и ядом, и лекарством в зависимости не только от количества, но и от того, кто его применяет. Полагаю, это заклятье можно изменить так, чтобы его действие распространялось на всех, подвластных господину - а почти у всех благородных есть зависимые от них крестьяне. Даже те, кто пошёл за Сулвой и Кори, вряд ли захотят стать непобедимыми, высасывая силу и жизнь своих детей. Да их и ненадолго хватит. А вот использовать подвластных им людей согласятся многие. Оллин, конечно, не так силён в магических знаниях, как он полагает, и добился многого, лишь безжалостно растрачивая чужие жизни. Не будь он так самонадеян, он бы ни за что не отпустил Альда, потому что понял бы, что к нему в руки попал книжник, которому он в подмётки не годится. Если Кори набрёл на эту мысль, то где-то четверть луны ему понадобиться на то, чтобы понять, в какой книге искать нужное заклинание. Ещё столько же или даже половина луны - чтобы изменить его подобающим образом и добиться, чтобы оно работало постоянно. Ведь раненым помощь нужна лишь на определённый срок, а им придётся прибегать к этому средству всё время, как привыкшему к маковому настою.

А это означает, что действовать мне нужно немедленно. Единственная доступная и полная копия 'Путей исцеления' находилась в той обители урготских монахов, куда Альда в своё время отослал Лаури. Выписки из этой книги обычно использовали при обучении новичков, поскольку она была проста и понятна, хотя и написана старинным языком. Поэтому я не сомневался, что Лаури было велено её прочитать, и если я сколько-нибудь знал Альда - прочитать от корки до корки.

Я возвращаюсь в шатёр. Исти снова принял свой второй облик, уже собственными силами. Девушка занимается уборкой. Я спрашиваю у неё про фолиант. 'Да, я читала его там', - отвечает она и неожиданно, замявшись, опускает голову.

- Что случилось, Лаури?

- Оооох. Я вспомнила, что когда приехал отец, я разволновалась так, что даже не стала убирать рукопись на место, просто поставила на ближайшую полку. А потом сразу начала собираться в дорогу и так её и не вернула.

Девушку приучили с почтением относиться к книгам и книжным собраниям, и сейчас ей казалось, что она совершила ужасную провинность.

- Ах Лаури, похоже у вас с отцом есть общая семейная черта. Даже если вы делаете что-то неподобающее, оно может обернуться во благо. Скажи мне, куда ты её убрала?

- Там были фолианты и выписки о войнах Изена и Ургота.

- Это ведь другая комната, так?

- Да. 'Пути исцеления' стояли там, где было совсем темно, и я сумела найти эту книгу только с лампой. А в той комнате было окно, и я могла читать рядом с ним.

- Мне надо срочно уехать, Лаури. Позаботься об Исти - ему нужен хороший уход. И пригляди за другими ранеными. Я присоединюсь к армии по дороге.

- Я не знаю, что вы задумали, но возвращайтесь скорее, Шади. Вы нам всем очень нужны.

Глава 12

Первая луна весны, 505 год от обряда Единения

Я взял коня и поехал, не останавливаясь на ночлег, поскольку хотел к следующему утру быть уже возле монастыря. За прошедшие луны я часто пребывал в унынии, но впервые испытывал такой страх. Архивариус был прав, когда видел главную опасность не в нашей смуте и не в войне с Урготом, а в замыслах Кори. Как ни ужасна сумятица в государстве, как ни много жизней она губит, рано или поздно кто-то побеждает, выжившие примиряются с его победой, а для внуков проигравших и победителей произошедшее становится просто семейным преданием. Внешний враг может отнять часть земель и разорить страну, но редко стремится присоединить её, поскольку в каждой стране - свой уклад, сложившийся за долгие века. Даже он поставит в ней послушного правителя, тому придётся с этим считаться. Но когда твоя собственная страна собирается навсегда стать позором для себя и ужасом для всех вокруг, это поистине невыносимо. И ведь немало тех, кто сочтёт это подходящим, даже хорошим выходом из нашего положения.