Та, что ждет

Она никогда в жизни не видела столько тараканов на одном квадратном метре жилплощади — они передвигались по квартире табунами, лезли из старых, потертых шкафов, белья, плиты, посуды и ванной, игнорируя ее присутствие. В туалет вообще было страшно заглядывать — там стоял такой запах, как будто в этой квартире люди годами не могли понять, куда именно им нужно справлять нужду. В любом другом случае при всей своей брезгливости она бы сразу отказалась от такого варианта жилья, но месторасположение этой двушки было более чем удобным, а цена соблазнительно низкой. Она с трудом себе представляла, что в этой квартире мог хоть кто-то жить — такая она была грязная и неухоженная, с грязными полами и подоконниками, пожелтевшими пыльными шторами с кислым запахом старости, наваленными горой тарелками и чашками, от которых за версту несло какой-то казенщиной.

И здесь встречаться с Лешей?

Ужас.

— Расправимся, не переживайте, — с уверенностью заверил ее молодой человек. — У нас еще ни разу осечек не было — все клиенты оставались довольны.

— То есть через три дня, когда я сюда вернусь, эти твари все вымрут? — с сомнением уточнила она. — Тут ведь внизу ресторан, а ведь это просто рассадник для всякого рода «живности».

— Да хоть мусорная куча — разницы никакой. К вам теперь точно никто не сунется.

— Нет-нет, это чересчур, — рассмеялась она. — Я не хочу, чтобы все, кто пытался подойти к моей квартире, погибали смертью храбрых.

Ей предстоит отдраить здесь каждый угол.

Привезти сюда свои любимые цветы.

Обустроить тут каждый уголок.

Здесь начнется их новая жизнь.

Другая.

Счастливая.

Вместе.

* * *

flame

наконец-то закончились эти ужасные выходные… не хочу больше таких… я по тебе скучал… звонил… не мог дозвониться… да и вообще, после пятницы остались такие неприятные ощущения… ты болеешь и лечиться не хочешь… на работе допоздна… в выходные собралась работать… а я тебя даже вызвонить не могу, так не по себе было…

flame

так хотелось бросить все… и к тебе… под бочок… полечить тебя, закутать одеялком, принести горячего чаю, с малиной, с медом… морсик из клюквы, с лимончиком… чтобы ты заснула, а я бы сел около тебя и смотрел на тебя… а потом ты бы открыла глаза, я склонился над тобой, в полумраке… без света… почувствовал твое дыхание… провел рукой по твоим волосам… прикоснулся к твоим губам своими… прошептал несколько слов…

flame

а потом небольшой ужин при свечах в постели… с бутылочкой красного полусладкого вина… слышать твой заспанный голос… как ты смеешься… (улыбнулся) как ты пытаешься издеваться надо мной… (вздохнул) вот так хотел… а потом, когда уже мог позвонить, батарейка села… так было обидно… за все выходные не услышал твой голос…

Накануне в пятницу она отчаянно простудилась — совершенно непонятно, где и как. Чувствуя себя разбитой и несчастной, она ворчала целый вечер, понимая, что созвониться на выходных им уже не удастся, и подозревая Лешу во всех смертных грехах. Разумеется, стоило температуре упасть, а соплям перестать течь из носа, ей стало страшно стыдно, но что уж тут было поделать задним числом?

Даже самой себе она не решилась бы признаться, что папины слова все-таки возымели на нее действие — нет-нет, но какая-то слабая часть ее натуры, вечно сомневающаяся, вечно недоверчивая, вспоминала их, прокручивала в голове и при каждом удобном случае быстренько стасовывала все карты, меняя расклад в самую неблагоприятную для нее сторону. Чувствуя себя уязвимой, она отодвигала, гнала от себя эти мысли, однако в глубине души боялась, что ее отец и Полина могут оказаться правы.

Ей было страшно. Страшно и хорошо одновременно.

Ни за какие блага мира не согласилась бы она отказаться сейчас от того, что она испытывала, от того, что делала и чем занималась, — пусть кому-то и кажется, что факты в ее ситуации были очевидными. Она продолжала верить.

Верить и надеяться.

Очаровашка

….)) сегодня утром получила счет за телефонные переговоры — припухла..))