Та еще злючка

В итоге настроение потеряно, мысли растрачены впустую, никаких итоговых позитивных нот не придумывается, и я сворачиваю собрание, к нескрываемому облегчению всех присутствующих.

Потом я какое-то время отвечаю на вопросы тех родителей, про чьих детей я сказала слишком мало, по их мнению, потом разъясняю еще дополнительные моменты по занятиям, потом беседую с родителями проворовавшегося ученика.

И все это время дядя Митрошкиной сидит на задней парте и смотрит на меня.

И улыбается.

Невыносимо просто!

И страшновато, если честно.

Потому что я не очень хочу оставаться с ним наедине. Боюсь.

Хотя вчера я тоже была с ним как бы наедине, но все же там улица, пусть и безлюдная.

А вот сейчас, вечером в школе…

И ведь не заистеришь, не выгонишь его из кабинета. И так на меня мамашки косо смотрели, когда выходили. По их мнению, он, конечно, подходящий тип. Брюнет с хищным изгибом…

Боже, не надо, истерика будет же!

Наконец, все покидают кабинет, я резко встаю, иду к шкафу, не собираясь оставаться с ним наедине ни одной минуты.

— Ну вот я же говорил, что «до встречи, злючка»?

Он встает и идет ко мне.

А я так и замираю в пальто в руках, выставив его перед собой. Словно защититься хочу.

— У вас какие-то вопросы же? Если можно, давайте побыстрее, мне домой надо.

— Зачем? — он подходит близко, вынимает пальто из моих рук и разворачивает его, приглашая надеть. — Ждут? Кольца вроде нет.

Заметил, надо же! Я с досадой поджимаю губы и отвечаю:

— Жених ждет.

Чистую правду, между прочим!

Он тем временем помогает мне надеть пальто, да так и оставляет руки на плечах. Тяжело очень.

Горячие ладони жгут через плотный драп. Я ежусь невольно, не понимая своей реакции. Вернее, прекрасно ее понимая, но не принимая.

— А чего жених не встречает? — он наклоняется ко мне и шепчет в ухо, интимно так, завлекательно.

Я странно дрожу в коленях, и сердце заходится от неожиданности ощущений.

— Он… Занят.

Решительно повожу плечами, вырываюсь из его рук. И вот есть у меня понимание, что вырвалась только потому, что он не удерживал.

А если б удерживал…

На расстоянии сразу становится легче дышать, и я пользуюсь этой возможностью по полной.

— Так какой у вас вопрос?

Независимо смотрю прямо в смеющиеся глаза. Он прекрасно считывает все мои смешные потуги на самостоятельность и холодность.

— Да вот, хотел тебя пригласить на кофе, но раз жених…

— Да, жених. И, даже если б не было жениха…

Я не договариваю, разворачиваюсь к столу, подхватываю сумку, иду к двери и выразительно смотрю на него, приглашая на выход.

Он послушно топает вперед, но возле меня опять останавливается и смотрит, уже серьезно.

— А что так? Не нравлюсь?

— Нет.

— Почему?

У него столько искреннего изумления в голосе, что меня так и тянет улыбнуться. Боже, это даже мило.

Он ведь полностью уверен в своей неотразимости! Просто невероятная наивность и самоуверенность!

— Вы — не мой типаж, извините.

— Но ведь… — тут он делает шаг ко мне, грубо нарушая личное пространство, и я прилагаю много усилий, чтоб не отступить. Вместо этого задираю подбородок, неосознанно повторяя вчерашнюю сцену. Только без его рук на талии и пальцев на подбородке. Хотя, похоже, он не против исправить это положение. — Но ведь ты про меня совсем ничего не знаешь…

Голос у него понижается опять до интимного хрипа, явно призванного покорять женские сердца.

Наверно, у того брюнета в романе Натусика, был такой же голос…

Так, стоп! Прекратить вспоминать роман! Совсем уже с ума сошла, Вера!

Злюсь на себя, на глупую ситуацию, и, не раздумывая больше, пру танком вперед.

— Вам нужны аргументы? Пожалуйста. Вы предпочитаете самый опасный из всех видов транспорта, а значит, любите риск. Вы ставите свой байк на тротуаре, нарушая при этом закон, а значит, не думаете ни о ком, кроме себя и своего удобства. Это первый признак эгоистичной натуры. Вы стоите сейчас слишком близко, попирая мое личное пространство, и вызываете единственное желание. Отодвинуться. Я знаю про вас достаточно, чтоб понять, что вы — не мой типаж. А теперь, будьте добры покинуть кабинет. Я устала и хочу домой. К жениху.

Он смотрит на меня в изумлении несколько долгих секунд, а потом шагает за порог.

И да, мне, наверно, показалось, что он пробормотал: «Злючка»?

Я запираю кабинет, неторопливо иду на выход, минут пять еще разговариваю с вахтером о погоде и природе, явно ожидая, когда он уедет.

Выхожу и с облегчением убеждаюсь, что никого нет, никто меня не караулит.

Иначе это было бы совсем глупо.

Уже дома, почесывая Жениха за ушком, я рассказываю ему сегодняшнюю странную историю и жалуюсь на то, что вокруг одни только странные личности ходят. Порядочной девушке и познакомиться не с кем.

Жених согласно мурчит, а потом мягко выпускает когти в хлопок футболки, как бы намекая, что он — такой единственный, и что никаких других женихов он на своей территории не потерпит.

Властные брюнеты с хищным изгибом сексуальных губ без одежды, и их воздействие на слабую женскую психику