«Та геройская быль не забыта, жива...»

Овидий Горчаков «Та геройская быль не забыта, жива…»

Повесть о Ларисе Васильевой

Следопытам 15-й московской спецшколы, без поиска которых эта повесть не была бы написана

Танк катил по улице деревни Попково, поливая пулеметным огнем отходивших разведчиков.

Грохоча, танк рос на глазах — стальной, могучий, устрашительный. Черный крест резко выделялся на окрашенной белой краской лобовой броне. На башне — какой-то номер и латинская буква G.

Лариса не знала, что эта буква означает, что танк этот из 2-й танковой армии Гудериана. Она и не задумывалась над смыслом этой буквы. Выглядывая из-за угла избы, она сжимала в потной от волнения руке холодную как лед металлическую ручку гранаты.

Левой рукой она зажимала рану на бедре — рваную рану от немецкой разрывной пули. Кажется, эта пуля не задела кость.

Лариса помнила: гранатами надо поражать в первую очередь не смотровые щели, не моторное отделение, а ходовую часть — гусеницы и ведущие колеса. Главное — остановить танк, пока он не смял нашу оборону, а затем ребята ударят по смотровым щелям и приборам, по люкам, и, может быть, у кого-нибудь найдется бутылка с горючкой, чтобы кинуть ее на решетку охлаждения мотора. Танк тогда сразу загорится, не спасет его крупповская сталь.

Лариса не знала, что одной гранатой РГД, пусть и с оборонительным чехлом, танк остановить почти невозможно, что для среднего немецкого танка требовалась по меньшей мере связка из трех или даже пяти гранат РГД, а всего лучше — специальная противотанковая граната, взрывающаяся мгновенно при ударе, но таких гранат в отряде не было.

Прежде, в прошлом году, Лариса бросала гранаты всего два раза — в противотанковом батальоне и на учебных занятиях в карьере близ Кунцева, под Москвой. В первый раз она и ее подружка Валя кинули двухкилограммовую учебную гранату всего на пять метров и долго хохотали друг над дружкой…

Невероятно трудно было собраться, сосредоточиться в эти последние роковые секунды перед поединком с танком, но она все сделала по правилам: держа заряженную гранату в правой руке, отодвинула предохранительную чеку влево до отказа. Увидев, что открылся красный сигнал, она глубоко, с отчаянностью вздохнула и, откинув руку для размаха, шагнула из-за угла избы, дрожа от непосильного напряжения, навстречу грохочущему стальному зверю.

Танк оказался неожиданно близко. При виде облупившейся грязно-белой краски, круглых пуговиц клепки, при звуке мощного моторного всхрапа захолонуло сердце, едва не подкосились ноги.

Лариса не знала и не могла знать, что этот танк-амфибия в 40-м году готовился форсировать Ла-Манш, а 22 июня 41-го пересек государственную границу по дну реки Западный Буг. Участвовал в штурме Брестской крепости. Это был средний танк Т-ШФ образца 1939 года. Вес — двадцать тонн, орудие калибра 30 миллиметров, два пулемета калибра 7,92, мощность двигателя — 300 лошадиных сил. Попробуй остановить табун из трехсот коней! Попытайся встать на пути кавалерийской лавы двух эскадронов!..

Лариса бросила гранату по-мальчишески, прямо в ближнее ведущее колесо. Граната стукнулась о блестящий отполированный трак крутящейся гусеницы, отскочила и с резким хлопком взорвалась в одном шаге от танка, не причинив ему никакого вреда.

За танком, за дымом и выхлопной гарью и взметами ледяного крошева трусцой бежали со штыками наперевес солдаты штурмовой роты.

Изо всех сил швырнула она в них свою вторую и последнюю гранату, видела, как рухнули на укатанную дорогу двое верзил в белых стальных касках.

И сразу же над ее головой взвизгнула пущенная из башенного пулемета очередь, и она, согнувшись, кинулась обратно за угол избы.

«А через шесть дней мне будет семнадцать!» — вроде бы и некстати подумала Лариса.

Но переживет ли она этот день — день 21 января 1942 года?..

Она бежала, сильно припадая на левую ногу. Слезы слепили глаза — слезы обиды и отчаяния. Нет, не удалось ей подорвать танк!.. Но ведь двух фашистов она вывела из строя!..

Солнце вдруг вырвалось из-за дымного занавеса, полоснуло ее по глазам…

Из рассказа матери Ларисы Екатерины Даниловны Васильевой