Та, которая покупает

Отец и дочь всегда были близки по духу. Они оба любили копаться в цифрах и деталях. Милтон, бухгалтер по профессии, уговорил Уэсли заняться бизнесом и финансами. «Людям нужно, чтобы кто-нибудь следил за их деньгами, и так будет всегда», — повторял он. Мистер Данстер страшно гордился тем, что дочь стала консультантом взаимных инвестиционных фондов. «Она мне советует, куда вкладывать деньги!» — хвастался он всем приятелям в округе.

Когда машина свернула на подъездную дорожку, Уэсли вдруг увидела, насколько мал их аккуратненький одноэтажный домик на три спальни. Раньше она этого не замечала. Девушка мысленно прикинула: он был в два раза меньше любого из летних домов, принадлежащих семье Ланы.

Распахнулась дверь, и выбежала мама.

— Вы только посмотрите! Только посмотрите! — запричитала Клара Данстер и крепко прижала дочь к груди, — Ты еще красивее, чем зимой, когда приезжала на Рождество, — восхитилась Клара и отступила назад, чтобы полюбоваться дочерью.

— Мам, ты тоже отлично выглядишь. Похудела!

— Да, много хожу пешком с девочками из нашей церкви.

Пешком?

Уэсли разговаривала с родителями, наслаждаясь их вниманием. Бостон с каждой минутой становился все дальше и дальше. Как только Уэсли перешагнула порог, она и вправду почувствовала себя дома. Все сомнения немедленно рассеялись. Правильно сделала, что приехала.

— Ну пойдем, поможешь мне с ужином. Через пару часов придет Терри с семьей, — позвала Клара.

Женщины занялись приготовлениями на кухне, а отец отправился в кабинет и устроился в кресле перед телевизором в ожидании новостей.

Ужин был веселым и суматошным. Близнецы научились говорить и теперь не закрывали рот.

Не помогли даже игрушки, привезенные Уэсли. Они только добавляли кутерьмы. Терри возилась то с одним малышом, то с другим, едва успевая поесть.

— Рада небось, что у тебя нет такой головной боли? — спросил Уэсли муж Терри, когда жена кинулась оттаскивать от плиты одного из близнецов.

— Да уж! — засмеялась девушка.

Как давно ей не было так тепло, спокойно и радостно!

На следующее утро Уэсли как следует позавтракала и дала себе слово вечером отправиться на пробежку к озеру, несмотря на жару. А пока она согласилась уважить ностальгическую просьбу матери и поехать за покупками в торговый центр «Гурни Миллс».

Клара Данстер безумно радовалась, что дочь снова рядом с ней. Она суетилась вокруг Уэсли, как будто та по-прежнему была ее малышкой, и предлагала всякие развлечения из далекого прошлого. Тогда Уэсли слишком много времени проводила с родителями, вместо того чтобы веселиться с подружками, как другие девочки-подростки.

Уэсли то и дело приходилось напоминать:

— Мам, мне уже не двенадцать!

Отец же, напротив, реагировал на ее приезд с прагматической точки зрения:

— Я очень рад тебя видеть, но твои друзья правы. Ты здорово сглупила, бросив своих клиенток. Хотя поверить не могу: люди платят тебе деньги, чтобы ты заставляла их заниматься спортом!

Уэсли хотела одного — покоя. И понимала, что отец не отстанет от нее, поэтому с радостью согласилась пойти с мамой по магазинам и таким способом избавиться от его расспросов.

Она сбежала по ступенькам родительского дома в Гайд-парке, как когда-то в детстве.

— Господи, как жарко! — пожаловалась Клара, заводя свой «форд-таурус»-универсал.

— Да, надеюсь, этим летом не будет такой убийственной жары, — засмеялась Уэсли. — А то Чикаго — единственное место на западе, где старики мрут как мухи, стоит температуре перевалить за тридцать градусов.

— Подожди, состаришься — перестанешь отпускать подобные шуточки, — заворчала мать.

Клара медленно вела машину по близлежащим улочкам, которые за последние годы практически не изменились. Район по-прежнему находился в приятной близости от престижной части Гайд-парка, облюбованной преподавателями Чикагского университета: смешение этнокультур успокаивало их либеральную совесть, а очарование места и академическая атмосфера позволяли друзьям из Виннетки [11]время от времени безбоязненно приезжать на ужин.

Но стоило проехать чуть дальше на восток — и на вас обрушивался центр Чикаго, напоминая каждому, кто осмелился об этом забыть: да-да, вы живете в огромном городе. А если продвинуться чуть западнее, то нищета и безысходность подтвердят: вы живете не просто в городе, вы живете в гетто.

Уэсли старалась не сравнивать дома на прилегающих улицах с просторным особняком в приморском городке Рай, который она видела на фотографиях в квартире Ланы. Да, она из другого мира. И Дункан так говорил.

«Подумаешь! Мы все разные, но это не значит, что кто-то лучше, а кто-то хуже».