Та, которой не стало

Но ей не хотелось говорить об этом сейчас. Ей вообще не хотелось разговаривать, но Джем смотрел на нее так пристально, что она вынуждена была пояснить свои слова. Вздохнув, она сказала:

– Разумеется, я не могу судить обо всех обстоятельствах этого дела так же беспристрастно, как это делает Лоусон. Он опытный следователь, к тому же для него смерть Джиллиан – всего лишь эпизод, еще одно убийство, которое нужно поскорее раскрыть, чтобы спокойно сдать документы в архив и без помех заняться своими делами – выпить с друзьями пива, посмотреть по телику футбол или заняться любовью с женой.

– Лоусон женат, вот как? Мне показалось – у него повадкизакоренелого холостяка.

– Не придирайся к словам, ты прекрасно понял, что я имела в виду. Профессиональная объективность – вот что есть у него и чего не хватает мне. И, признаться, я ему завидую черной завистью.

– Это еще почему?

– Потому что мне тоже хотелось бы взглянуть на это убийство со стороны, исключить все эмоции и проанализировать его так, как это делает Лоусон.

– Но зачем, Мелина?

«Зачем? – подумала она. – Чтобы развеять собственные сомнения. Чтобы убедиться: все произошло именно так, как говорил детектив. Чтобы быть уверенной, что Дейлом Гордоном не двигало ничего, кроме его больной психики. Чтобы знать – мы ничего не пропустили».

Но она не собиралась делиться с Джемом своими сомнениями и тревогами.

– Ты прав, в этом нет никакого смысла. Просто я не могу смириться с ее смертью. Но дело закрыто.

– Да, закрыто. И, знаешь, я рад, что подонок, убивший Джиллиан, покончил с собой. Ведь если бы его взяли живым, нам пришлось бы присутствовать на процессе, видеть убийцу, раз за разом выслушивать все подробности. – Джем передернулся. – Лишь об одном я жалею, – добавил он, – о том, что Гордон не умер от моей руки.

Примерно то же самое она вчера говорила Лоусону, и при этом нисколько не кривила душой. Но сегодня что-то изменилось, и она жалела, что у нее не было возможности поговорить с Дейлом Гордоном и спросить, почему все-таки он совершил это убийство. Что заставило его пойти на такой отчаянный шаг. Было ли это только принявшее форму мании половое влечение или за этим таилось что-то еще?

Но теперь Дейл Гордон был мертв и не мог ответить ни на какие вопросы. И это было, наверное, главной причиной ее сожаления и тревоги. О побудительных мотивах преступника оставалось только гадать. Объяснения Лоусона, основанные на догадках и предположениях полицейских психологов, хотя и выглядели правдоподобно, отнюдь не объясняли всего. Во всяком случае, у нее вопросы остались, и она чувствовала, что не сможет спать спокойно, пока не найдет все ответы.

Словно прочтя ее мысли, Джем сказал:

– Я думал, ты обрадуешься, что дело закрыто.

– Я и обрадовалась. – Она с горечью улыбнулась. – Просто я очень, очень устала.

– А я знаю отличное средство от усталости.

– Я тоже. Таблетка снотворного и крепкий, долгий сон, если повезет, без сновидений.

– Без снотворного действительно не обойтись, – согласился Джем. – Но таблетку нужно принять в самом конце. Для начала нужно поесть, причем лучше всего – что-нибудь горячее. Я сам все приготовлю, – быстро добавил он, заметив ее протестующее движение. – Имей в виду: я не позволю тебе питаться печеньем и размороженными салатами, которые натащили к тебе в дом соседи. После ужина тебе нужно будет часок полежать в горячей ванне – это поможет тебе расслабиться. А после ванны я сделаю тебе массаж плеч и шеи. У меня это неплохо получается, впрочем, Джиллиан тебе, наверное, рассказывала. И только после этого я позволю тебе принять снотворное…

– Послушай, Джем, ты не очень обидишься, если я начну прямо со снотворного и пропущу все остальное?

– Обижусь, потому что, если я не сделаю для тебя всего, что только в моих силах, дух Джиллиан будет годами являться мне по ночам и укорять, что я о тебе не позаботился.

– Но, Джемми…

– Не вздумай говорить «нет». Отказа я все равно не приму.

Кристофер Харт и сам не знал, почему он чувствовал себя обязанным пойти на похороны. Решение отправиться в церковь, где проходила поминальная служба, он принял спонтанно, и это его беспокоило. Разумеется, этого требовала от него элементарная порядочность. Он даже готов был лично принести Мелине Ллойд свои соболезнования, однако, учитывая, что их последний разговор прошел на повышенных тонах, Харт был рад, что передумал и успел уехать до того, как ему представилась возможность поговорить с ней наедине.

Чего Харт по-прежнему не понимал, это почему он все еще торчит в Далласе. С формальной точки зрения, здесь его ничто больше не задерживало. На этом, считал Харт, все должно закончиться. Во всяком случае, так он думал, когда входил в бар ночного клуба.

– Бурбон с содовой, – сказал он, подходя к стойке.

Бармен налил в стакан виски и плеснул воды.

– Простите, вы случайно не…

– Нет, я – не он. Но меня часто за него принимают.