Та, которой нет

И слава Богу — так ещё год назад говорил себе Бархатов, наблюдая из-за огромного окна своего офиса за мельтешащими внизу людьми. Слишком хлопотно…

В дверь постучали. Вслед за стуком раздалось робкое покашливание:

— Кирилл Андреевич?

Бархатов повернулся. Кивнув Матушкину, сел за стол, плеснул воды в стакан. Олег, аккуратно прикрыв за собой дверь, сел напротив и положил перед собой телефон. Бархатов молчал, давая заму возможность начать первому.

— Кирилл Андреевич, я по поводу тендера, — Матушкин отвёл глаза. — Тягаться с москвичами, знаете ли… Я тут посчитал, проверил всё — выхлоп-то копеечный, а вложений потребует много. Этот заводишко легче снести, чем модернизировать. Что вы, ей-Богу, зациклились на нём? Мало, что ли, других объектов?

Бархатов приподнялся над столом и сжал стакан. Тонкое стекло хрустнуло.

— Ты что это выдумал — учить меня?!

Матушкин выпрямился и замер, завороженный этой ледяной волной.

— Вы просили посчитать, я сделал… Я понимаю, что сейчас вам…

— Я не прошу твоих советов, — припечатал Бархатов.

Матушкин внимательно посмотрел на него.

— Хорошо. В этом случае можно попробовать такой вариант — продавить ситуацию с помощью мэра. Вы ведь… — он поискал слова, — будет лучше, если вы сами…

Бархатов с шумом втянул ноздрями воздух.

— Да, мне придётся сделать всё самому. Как и всегда. Перешли расчёты мне на почту. — Бархатов замер, уставившись в одну точку. — Вероника здесь?

Матушкин медленно кивнул. Его губы тронула еле заметная усмешка:

— Да, я вызвал ее.

— Тогда пусть зайдет, — велел Кирилл и отошёл к окну. Сердце его вдруг заколотилось, в голову полезли странные мысли, накрывая удушливой волной.

Как там говорят — клин клином вышибают? Вот и Стася вышибла его клином, прошлась по нему катком. Неужели он сам позволил ей сделать это? Как вообще это могло произойти?!

О появлении секретарши Кириллу возвестило дробное постукивание каблуков.

Бархатов медленно повернулся и пристально оглядел её. Сколько он уже не прикасался к этой красивой блондинке? Кирилл втянул носом запах её духов и поморщился. Слишком резкие, приторные, слащавые, как и глянцевый блеск на полных губах. Печальный, соболезнующий взгляд.

Правая бровь Бархатова дрогнула — что не так? Он всегда был добр по отношению к Веронике, если это не касалось работы. И всё же, кажется, он отпустил вожжи, если даже секретарша позволяет себе так явно демонстрировать жалость.

Бархатов потянул за узел галстука, освобождая горло.

— Запри дверь, — он снова оглядел фигуру Вероники. Кажется, она поправилась на несколько килограмм, и это явно делало её старше. Ну, не жить же он с ней собрался, в конце концов. Та, которая удовлетворяла его желания, теперь лежит окоченевшая на дне промёрзшей реки…

— Кирилл Андреевич, — произнесла Вероника, не двигаясь с места. Оглядев стол, она заметила треснутый стакан и лужу. — Мне очень жаль… Это так страшно…

Бархатов подошёл к ней и заправил выбившийся локон за ухо девушки. Сразу почувствовал, как она отстранилась — лёгкий взмах ресниц, еле заметное движение пальцев. Сбившееся дыхание натягивало ткань на её груди. Кирилл начал судорожно расстёгивать пуговки на белой блузке, стараясь как можно быстрее добраться до кружевного белья.

— Кирилл Андреевич, — Вероника вдруг резко положила ладонь на его руку и крепко сжала останавливая. — Вам плохо, я всё понимаю, но…

— В чём дело? — спросил Бархатов достаточно громко, чтобы секретарша буквально подскочила на месте.

— Кирилл… Андреевич, я замуж выхожу через месяц.

Брови Бархатова приподнялись от удивления.

— Ты?…

Прозвучало это в том же духе, что «И ты, Брут». Медленно опустив руку, смотрел на неё, ожидая продолжения.

— Я говорила тебе… вам… Подумала, что на свадьбу приглашать, наверное, не стоит… Я надеялась, что… ты поймёшь… — путанно произнесла Вероника, моментально покрывшись рваным румянцем. — Мы ребенка хотим завести.

Раньше Бархатову очень нравилась эта её способность даже в самые откровенные моменты краснеть, словно наивная девочка. Но Веронике до чистого ангела было так же далеко, как до Луны.

— Я не претендую на ни на тебя, ни на отцовство для твоего будущего ребёнка, — криво усмехнулся Кирилл. — У меня нервы на пределе. Мне просто нужна хорошая разрядка. — Он стащил галстук и бросил его на стол, попав в центр лужи. Попрощавшись с шёлковым творением за триста евро, он перевёл мрачный взгляд на секретаршу.

По лицу Вероники текли слёзы. Нос её распухал прямо на глазах, и две мокрые полоски расчертили идеальный до этого макияж на щеках. Вероника сглотнула, всхлипнув, и через силу стала опускаться на колени перед Бархатовым, держась за его локоть. Кирилл ещё помнил, как были грациозны и плавны её движения раньше. Не такие, как у Стаси, конечно… Вероника никогда не любила Бархатова, но он ей нравился. И Кирилл знал это. Он видел интерес в её глазах с самого первого дня знакомства в его офисе. Их сближение произошло так же быстро, как он выпивал первую чашку кофе по утрам. Молодая, толковая баба, которая знает, чего хочет.