Та, которую я... (СИ)

Как говорят, главное — процесс. А по мне — так нет ничего лучше, чем отыскать по дороге «затишок» и юркнуть туда.

Нашел себе укромное место, в котором можно спрятаться и тихо пересидеть невзгоды и прочую хрень, да хотя бы просто отдышаться и чуток передохнуть — вот что действительно важно и имеет ощутимую ценность, а совсем не то, что поджидает тебя на финише.

Но, к сожалению, сейчас я так поступить не могу. Не в этот раз.

Здесь, в магической действительности, волей неволей мне приходится следовать определенному порядку и установленным, совсем мне непонятным, правилам.

Велел мне этот голос тащиться дальше — значит, надо тащиться. Иначе без сомнений мне станет только хуже…

Правда, если бы я знал, куда и к чему ведет меня странный женский голос, то я бы тут же прекратил кобениться и увиливать, а воодушевленно побежал бы туда вприпрыжку.

Ну, так на то финал и является, по сути, сюрпризом. До конца не знаешь — горести он тебе принесет или радости.

Вот и побрел я вынужденно навстречу неизвестности.

Однообразная окружающая природа быстро утомила мое восприятие. Мне уже казалось, что я теперь обречен вечно вот так шагать и шагать — в никуда и без права на отдых.

Однако в какой-то миг впереди полыхнуло знакомым магическим сиянием. Я встрепенулся и рванул на визуальный сигнал.

Там был ларец.

Никто его не охранял, и никакие хитроумные ловушки его не оберегали.

Просто стоял на пеньке. Красивый, резной, инкрустированный сверкающими камешками, ясно что, драгоценными.

Долго любоваться находкой у меня не хватило терпения.

Естественно, меня — аж до нервного озноба — интересовало то, что находилось внутри. Руки так и чесались быстрее добраться до содержимого.

Крышка легко поддалась, и из ларца полыхнуло холодным синим свечением.

Дрожащими руками я вынул два продолговатых полупрозрачных кристалла и поднес их ближе к глазам…

— Надо же! Обруверты! — выдохнул я, испытывая неимоверный восторг.

Да это были те самые мифические артефакты…

И сейчас я ни на секунду не сомневался в том, что именно они и укажут мне долгожданный путь домой…

И где ТА, КОТОРУЮ Я… не прочь скорее увидеть…

Глава 39

Вмиг я перестал чувствовать приятный холод кристаллов и будто бы разом ослеп и оглох. Однако буквально кожей ощутил чье-то присутствие. Кто-то окружал меня и медленно подбирался всё ближе и ближе.

Опять эти злобные твари?!

Растерявшись и разозлившись одновременно, я неожиданно для себя зычно выкрикнул:

— За род Даарр! Во славу Селены!

И тотчас услышал перепуганное хрюканье и безудержный человеческий гогот…

Тут магическая пелена спала, и я с ужасом понял, где сейчас нахожусь.

Это была уже не площадь. Это был большой загон для домашней скотины. Агатцы и горожане обступили его со всех сторон, облокотившись о жерди изгороди или усевшись на них, словно на насест, тыкали в меня пальцами и гоготали так, что закладывало уши.

Сам же я, как оказалось, восседал на грязном жирном борове, который тяжело сопя, лежал в огромной мутной луже посреди загона. Другие свиньи пугливо жались к изгороди, нервно похрюкивая и настороженно поглядывая на меня.

Руки всё еще не прекращали дрожать от радости обладания обрувертами, но на моих ладонях лежали вовсе не кристаллы…

Похоже, это были засохшие свиные экскременты.

Брезгливо отшвырнув их, я раздосадовано смахнул холодный пот со лба, и тут же с моей головы слетел «шлем». Это был обычный чугунок с закопченными боками, что засовывают в печь для готовки еды. Скользнув глазами вниз, я увидел, что вместо кольчуги на мне болтаются широкие сковороды соединенные веревками, переброшенными через мои плечи.

Да и увесистое копье на самом деле оказалось совсем не копьем. Это была длинная тонкая хворостина, валявшаяся неподалеку, на которую испуганные свиньи косились с не меньшим страхом, чем на меня.

Я в сердцах сплюнул и соскочил с борова…

А вот и «болотная трясина» — топь из дерьма, в которой я тотчас увяз чуть ли не по колени.

Ни в какой магической реальности я не побывал. Всё это была просто иллюзия. И я стоял, как оплеванный, в окружении гогочущих рож…

Я подумал, что Селена сейчас совсем не на моей стороне, раз позволяет так надо мною изгаляться. Но мне очень хотелось бы верить, что она просто не заметила происходящего здесь, погрузившись с головою в свои божественные дела.

А быть может, просто ее вуаль не настолько прозрачная…

Тут раздался голос Агаты — тот самый, что я слышал в «магическом пространстве», но там почему-то я его не узнавал:

— Кто теперь посмеет сказать, что наш полубарон не отважен?!

Она всё также полулежала на своей софе, только для лучшего обзора для нее возвели возвышающийся над головами насмешников деревянный помост с колышущимся на легком ветру навесом от солнца. Или она сама «сколотила» его магическим заклинанием.

Толпа отозвалась диким хохотом.

— К тому же он и обруверты отыскал! Ну чем не герой?! — продолжала издеваться графиня.

Видя, что я принялся озираться как затравленный зверь и вот-вот готов уже рыть копытом землю, она примирительным тоном заявила: