Та, которую я...

Деревня достаточно сильно пострадала — несколько домов на окраине были разрушены. Что там за ними, я пока не видел. Подошел ближе, стараясь держаться вплотную к кустам — возможно, никто меня и не заметит.

Авось разыщу необходимое и так же скрытно сбегу.

Я ведь не разбойничать задумал. Овощей каких-нибудь с грядок стащу и одежу, оставленную во дворе, — и всё, поминай, как звали.

Обойдусь без «камнешвыряния» и клейма — вор. Конечно, заслуженного, но мне обидного. Я ведь вынужден так поступить. По-другому — никак.

А помыться и в ручье могу, как только он попадется на пути. Да хоть в луже большой ополоснусь. В ней вода в любом случае почище той, что была доступна каторжанам.

Точно. Коснулась война этой деревушки. Облизала своим огненным языком. Вон еще дома порушенные. Без крыш стоят.

И местных жителей невидно. Мне это на руку.

Перевалил тело через хлипкую изгородь и замер в высоких сорняках — присматриваюсь и прислушиваюсь.

Через минуту уже дополз к грядкам. Вот те раз! Есть улов! Выдернул огромную морковку, обтер ее о штанину и с голодухи прямо тут и принялся хрустеть. Не удержался. Мочи нет!

А другой рукой по-быстрому еще выдергиваю, да за пазуху и по карманам распихиваю.

Вдруг тенью меня накрыло. Я застыл, глаз не поднимаю. Проглядел опасность, чёрт тебя дери!

— Ты откудава такой взялся? — раздался надо мной трескучий голос.

Что ж, пойман, значит, вор. Приподнял голову с опаской, вижу, дедок стоит, древний. Белый весь. Камней у него в руках нет, и вроде с жалостью так глядит.

— Да я… — замялся я от стыда и стал потихоньку вынимать украденную морковь и складывать ее аккуратным рядком на грядке.

Дедок смерил меня внимательным взглядом:

— Сражения сейчас далече откатились от этих мест, ты заплутал? От своих отстал?

— Ну… да… — с трудом выдавил я из себя.

— А на чьей же стороне воюешь?

— Так за этих я… как их… — промямлил я, не зная, кого бы мне вернее назвать и выдал концовку, в которой сомнений не возникало: — За род… кхэ-кхэ …аарр.

— Здесь владения семейства Праарр. Ты ведь за них? — будто бы умышленно подсказал мне дед.

— Ну вот! За них, конечно! То есть за вас! — радостно подтвердил я.

Всё-таки тут же насторожился: вдруг это подвох?

Оказалось, что нет. Я попал в точку. Точнее, мне ее обозначил дед. Может, случайно, а, быть может, потому что мудро пожелал разойтись со мной мирно.

— Бабка! Накрывай на стол, — повернувшись к дому, прогорланил дед. — Гость у нас.

— Неудобно вас стеснять своим присутствием, — пробубнил я, пытаясь показать свою вежливость и получить за это дедовскую симпатию. Правда, он с виду тертый калач и из ума, поди, не выжил. Его на мякине не проведешь.

Ведь мне сейчас было совсем не до вежливости. Это и дураку понятно. А тот, кто говорит, что это штука врожденная и никуда не девается, невзирая на самые хреновые обстоятельства, — нагло врёт!

— Да пойдем уж, — усмехнулся дедок. — Нешто ты заяц, чтобы морковку прямо на огороде грызть?

Я поднялся, отряхнулся и поплелся за ним, на ходу выгребая оставшуюся морковь и пытаясь удержать все корнеплоды в руках, но они выскальзывали из ослабевших пальцев. Остановился и сложил овощи кучкой на тропинке.

Дедок, словно почувствовал мою заминку, оглянулся и крякнул с горечью. Или с осуждением. Я не разобрался, да и мне уже было всё равно.

Изба встретила меня уютом и радушием. Без приглашения плюхнулся на лавку за столом. Старуха, сердобольно кудахча, поставила передо мной миску с дымящейся кашей и тарелку с разносолами.

Не дожидаясь пока меня начнут уговаривать, накинулся на еду, уплетая за обе щеки. Старики уселись напротив и молча наблюдали.

Как только я отложил ложку, дедок глухо кашлянул в кулак и на правах хозяина завел разговор:

— Вот помню, сражались мы доблестно. Так ведь с кочевниками. Что ж с ними не сражаться за свою-то землю? А сейчас не пойми что творится. Между собой господа грызню затеяли… И из-за чего?

— Из-за власти, ясное дело, — поддержал я беседу, как сумел. — Каждому хочется на трон взобраться, да, наверное, у всех ноги коротки.

Дед недоуменно покосился на меня, но промолчал.

— Так ты с войны? — покачивая головой, спросила старуха.

Я кивнул.

Разве это обман? Я не лгу. Я сражался с врагами. Правда, за род Даарр. И не сейчас, а раньше. А про семейство Праарр я слыхом не слыхивал… ни сном ни духом… знать не знаю. Может, этот род на другой стороне? С теми, кто в битве не плечом к плечу со мной бы стоял, а напротив? Впрочем, надо еще разобраться, где сейчас моя сторона…

Граф Таарр мне точно теперь не союзник…

— Пошли баньку топить, — предложил дедок. — Уж больно от тебя смердит.

В общем-то, от меня не требовалось никаких усилий, я просто ждал, сидя в предбаннике, пока дедок хозяйничает.

Как только всё было готово, я с удовольствием принялся сдирать с себя каторжную «кожу», наросшую на мне в несколько слоев.

Мылся и чистился даже с неким остервенением, будто бы избавлялся от прошлой жизни.

Красота!

Словно заново родился!

Срезал наполовину отросшие патлы острым ножом. Пусть аляповато вышло, но так всё же лучше и легче.