Та'рих-и Рашиди

Когда Мавераннахр и Туркестан были освобождены со всеми подчиненными и зависимыми от них областями из-под власти джете, то верхушка крупных эмиров загородных нуйанов не покорялась и не подчинялась власти и приказам друг друга. Поскольку опора власти у каждого из предводителей больших племен держится на обилии его подчиненных и сторонников, то никто из них не склонял голову покорности и подчинения перед другим. Божий закон таков, что у каждого многочисленного народа, /17а/ у которого нет единства, сохраняющего его, дела закончатся смутой. Порядок и дела любой страны непременно придут в расстройство, если в ней нет правителя, подчинение приказу которого все жители признали бы обязательным и ни в коем случае не уклонялись бы от его распоряжений:

Мир без правителя подобен телу без головы,
Тело без головы — ниже праха с дороги.

Согласно этому эмир Хусайн и его величество Сахибкиран, посовещавшись друг с другом, сочли целесообразным посадить на ханство одного из потомков Чагатай-хана. Для подписания того договора они в том же 765 (1363 — 1364) году собрали всех эмиров и нуйанов и, созвав курултай, повели речь об интересах царства и важных делах государства. Они пришли к решению вытащить Кабилшах углана, сына Дурджи, [сына] Илджикдая, сына Давахана из крепости одежды бедности и дервишизма, в которой он укрепился от страха перед превратностями судьбы, и облачить его счастливый стан в величественный халат ханства. Для завершения этого серьезного дела

Устроили они прекрасный пир с музыкой,
Описание его удлинит рассказ,
Серебром и золотом, дарами и добром
Украсилась вся площадь мира.

И единодушно посадили Кабилшах углана на трон царства, и по обычаю тюркских султанов преподнесли ему кубок. Стихи:

Все непокорные гордецы,
Все разом, девять раз преклонили колено.

Эмира Хайдара Андхуди, находившегося в заключении, выдали Зинда Чашму, который в ту же ночь покончил с его делом, и трон его бытия освободился от властелина жизни. Стихи:

Не поднимется больше, когда приходит к концу
Человек, преступивший свой предел.

Так как тот край издавна принадлежал его величеству Сахибкирану и его высокому роду, то его царственная щедрость потребовала устроить пиршество в честь эмира Хусайна. /17б/ Доверенные его величества лица организовали такой пир, что при виде его Венера-музыкант запела мотив восторга и, исполняя эту мелодию, она напевала стихи:

Что за пир! Возможно, здесь цветник желаний,
Хизр желает здесь испить глоток вина,
Дары приготовлены и предметы наслаждения обильны,
Здесь собрание избранных и место увеселения простых людей,
Мелодия саза счастья увеличивает веселье ночью и днем,
Вращение чаши по кругу постоянно здесь.

Благосклонность [его величества Сахибкирана] всех оделила милостью соответственно их положению, а эмиру Хусайну он преподнес достойные его подарки — стихи:

Конь и меч, шапка и пояс,
Из всех вещей, которые были достойны его.

Поскольку у отца эмира Хамида с отцом Сахибкирана прежде была крепкая дружба и привязанность, то по изречению <Дружба отцов равна родству пророков> его величество посоветовался на том торжестве с эмиром Улджайту Апарди относительно освобождения эмира Хамида и Искандар углана. Зеркало ума и проницательности [эмира Улджайту Апарди] шлифовалось годами различных испытаний, и все в разных случаях обращались к его разрешающему трудности мнению. [По его совету Сахибкиран] попросил эмира Хусайна сохранить им жизнь. Эмир Хусайн, хотя его собственное мнение соответствовало смыслу этих стихов —

Если враг попался в твои руки, вздерни его за ноги,
Чтобы потом не кусать палец сожаления,

пошел навстречу той просьбе ради его величества и отдал распоряжение освободить их. Несмотря на все это, к ним уже было близко обещание [айата] <Дли всякого предела — свое писание>[161] и ничего не помогло. Когда эмир Хусайн, намереваясь посетить древний юрт, направился в Сали-Сарай, счастливый Сахибкиран послал эмира Дауда и эмира Сайфаддина, чтобы они освободили из заключения эмира Хамида и привели его с почестями и уважением.