Та'рих-и Рашиди

Когда можешь, проводи каждый миг в наслаждении.
Пользуйся моментом, о ходжа, в этом бренном мире

ГЛАВА 15. ОСАДА САМАРКАНДА ВОЙСКОМ ДЖЕТЕ

Когда войско джете подошло к Самарканду, а [город] в то время не имел крепости, то Мауланазаде Самарканди, /22а/ он же маулана Хурдак Бухари, и Абу Бакр Кулуй Наддаф побудили жителей города заняться укреплением улиц и обороной города. Те храбрые подданные некоторое время без грозного падишаха сражались с таким многочисленным и коварным войском. Они так противостояли врагам и отражали их, что руки насилия и захвата тех не дотянулись до подола чести и имущества жителей того города. Когда народ из-за продолжительной осады оказался в очень стесненном положении, то содействующая несчастным милость всеславного и всевышнего [Аллаха] поспешила на помощь, и повеял оживляющий зефир из места божеской милости — [айат]: <Ведь поистине, с тягостью легкость>[172]. И на коней джете напала чума. Погибло столько коней, что из четырех всадников только у одного осталась лошадь По этой причине ослабленные и растерянные они вынуждены были вернуться назад. Большинство из них принуждены были возвращаться привязав седло к спине. Поскольку эта защита владения и сопротивления такому войску, которые можно сравнить по достоинству только с высокими подвигами правителей и мужеством их наибов, осуществились руками подданных, то некоторые из них возгордились, поставили ногу дерзости выше своего положения и раскрыли длань насилия, кровопролития и смуты — стихи

Не дай бог, чтобы нищий стал уважаемым

В то время, когда войско джете намеревалось вернуться, его величество Сахнбкиран послал Аббас бахадура в Кахлагу[173], чтобы узнать о положении джете. После расследования их положения он доложил его величеству в том виде, как об этом уже было сказано. Когда высокий ум (Сахибкиран) узнал о возвращении войска [джете], то послал человека к эмиру Хусайну известить его об этом и сказать, что следует двигаться в эту сторону. Как только посланный принес эту весть, эмир Хусайн чрезвычайно обрадовался. Он тотчас выступил из Шибарту и направился в Сали-Сарай. Его величество /22б/ Сахибкиран, переправив через реку свою семью и иль, отослал их в древний юрт, а сам сел на коня, чтобы встретить эмира Хусайна. Встреча состоялась на равнине Баклан[174]. Они заключили друг друга в объятия, и с обеих сторон был соблюден церемониал [встречи], поговорили о прошлом и будущем. В отношении прошедшего и грядущего они просверлили жемчужины [слов] алмазом совещания и остановились на том, что ранней весной они вместе отправятся в Самарканд. Его величество Сахибкиран благополучно вернулся назад. Переправившись через Джейхун и покрыв большое расстояние, он остановился в Карши. Город получил название Карши потому, что Кебек хан построил замок в двух фарсахах от Несефа и Нахшаба, а [слово] “замок” по-могольски “карши”. Его величество зиму провел там и приказал построить крепость в Карши. Благодаря могуществу с каждым днем возрастающего счастья [Сахибкирана] крепость была закончена той же зимой — стихи:

Судьба дала все, что хотела его душа,
Взошло семя надежды, которое он посеял.

ГЛАВА 16. РАССКАЗ О ЗАВЕРШЕНИИ ДЕЛ ИЛЙАС ХОДЖА ХАНА И [О СОБЫТИЯХ], КОТОРЫЕ ПРОИЗОШЛИ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ; О БОРЬБЕ И УСТАНОВЛЕНИИ ВЛАСТИ ЭМИРА КАМАРАДДИНА [175]

В устных преданиях моголов нет ни одного рассказа и упоминания об Илйас ходжа хане. Вот что известно о нем из “Зафар-наме”: После смерти Туглук Тимур хана ханство установилось за ним. После [смерти] отца, “Грязевой битвы” и победы в ней, после осады Самарканда и возвращения оттуда из-за гибели коней, он процарствовал недолго. [События] после смерти Туглук Тимур хана, о которых рассказывают моголы, и о которых вскоре будет написано, произошли большей частью после смерти Илйас ходжа хана, <а Аллах знает лучше>.

Что касается событий, происшедших после смерти Туглук Тимур хана, то в устных преданиях моголов сказано так: эмир Буладжи, упомянутый во время изложения обстоятельств жизни Туглук Тимур хана, был одним из пяти братьев. Первый из них — эмир Тулак, о котором было сказано при описании принятия ханом ислама. Второй — упомянутый Буладжи. Третий /23а/ из них — эмир Шамсаддин, о котором сказано в “Зафар-наме” [при описании] “Грязевой битвы” и приведено также здесь. Четвертый из них — эмир Камараддин, о котором будет сказано, и пятый — эмир Шайх Даулат, о котором ничего не известно.