"Та самая Аннушка". Часть вторая: "Это ничего не значит" (СИ)

Машина приземлилась на крышу, бронирование её не спасло, вмяло до самых сидений. Толстые противопульные стеклопакеты выдавило и разбросало по сторонам, задний мост отлетел вместе с колёсами, передние на месте. Внутри… Ну, так себе зрелище. Переломанные тела, кровь. Живых нет, да и опознать кого-то было бы сложновато, потому что… Впрочем, к чёрту подробности. Меня заинтересовало, что все покойники, числом пятеро, одеты в одинаковую униформу, серую, с неизвестными знаками различия. Это какое-то организованное подразделение, не народная самодеятельность. Оружие их мне незнакомо — короткие автоматы, компоновка булл-пап, никогда такие не видел. Вытащил один, посмотрел — фиг его знает. Могли и в нашем мире делать, в конструкции ничего необычного. А что я таких не встречал — так их дофига разных, все не упомнишь. Положил обратно, не люблю незнакомое оружие. У меня пистолет есть. К нему и кобура нашлась в багажнике, и запасных магазинов парочка.

В отличие от меня, Аннушка личностями преследователей не заинтересовалась — бросила быстрый взгляд и полезла зачем-то наверх. На тот верх, что раньше был низом, то есть на обращённое к небу днище.

— Интересно девки пляшут, — сказала она, осматривая мощную раму машины. — Ну просто очень интересно…

— Что там такое? — мне лезть к ней не хочется, с протезом-то.

— Погодь, сейчас… — она достала мультитул и принялась им что-то сосредоточенно откручивать. — На-ка, лови!

Она кинула в меня чем-то мелким, и я, поймав, чуть не уронил — предмет тяжёл несообразно размеру.

— Это же акк, — удивился я, разглядывая чёрный цилиндрик. — Откуда?

— Тут резонаторы. И акков в них аж два. Один, по всем понятиям, твой. Да ты теперь богатый жених, солдат!

— Во как. Хорошо, что я винтовку не продал. Вставлю в неё. А что такое «резонаторы»?

— Ты чем Донку слушал?

— Я её вообще почти не слушал, — признался я. — Она одна семерых насмерть заболтает.

— Резонаторы — это оборудование для прохода по Дороге, позволяющее идти по ней не только глойти, но и любому человеку Фрактала.

— Так это дорогая, выходит, штука?

— Резонаторы? Не, не особо. Когда акки стало негде заряжать, оборудование под них массово демонтировали с машин как лишнюю тяжесть. Валяется теперь без дела.

— Но у этих-то ребят акки откуда-то взялись?

— Вот именно, солдат. Вот именно.

Глава 19 Дурной грем

Мы погрузились в машину, выбрались с развязки и поехали по прямому шоссе. Разогнаться по нему не получается: полотно периодически пятнают воронки, по обочинам остовы битой горелой техники — знакомая картина. Жители этого среза неплохо повеселились напоследок. За руль опять сел я. Аннушка сказала, что мне полезно потренироваться. Не рулить, конечно, а съезды на Дороге высматривать.

— А что за «люди фрактала»? — спросил я девушку.

— Что? Ты о чём? — отвлеклась она от глубоких размышлений.

— Ты сказала, что с резонаторами по дороге может ездить любой «человек фрактала». Кто это?

— А, об этом… Ну, это просто слово такое. Ты, я, Донка — все мы «люди фрактала». Или «Великого Фрактала», если ты на пафосе. Считается, что Мультиверсум имеет фрактальную природу. Не спрашивай меня, так ли это на самом деле, но это чуть ли не единственное, в чём сходятся всякие умники. Фрактал, мол, и всё, а ваши книжные ассоциации со страницами-срезами и корешком-дорогой — чушь для детишек. Хотя, как по мне, это куда нагляднее. В общем, всех, кто может перемещаться между ветвями фрактала, называют его людьми вне зависимости от способа, которым они это делают. Иногда к ним относят и тех, кто видит его структуры, или чувствует их, или как-то с ними взаимодействует, даже если они сидят в своём срезе, никуда не ходят, а просто двумя руками крышу придерживают, чтобы она от такого счастья не слишком далеко уехала. Многие совмещают в себе оба удовольствия, особенно если кто давно по Мультиверсуму таскается. У них обычно что-то да проклёвывается из фрактальных приколов — ясновидение там какое-нибудь завалящее (типа твоей чуйки) или способность сломать мир жопой…

— Ты серьёзно?

— Нет, для смеху. Но девчонку, которая рисовала картинки, и становилось по нарисованному, я лично встречала. А чем жопа хуже? Всё, держи руль, выходим.

Моргнуло, колёса подпрыгнули, снова туман.

— А почему я тут ничего не вижу, раз я тоже «человек фрактала»?

— Тренировки нет. Ты видишь, просто тебе мозг запрещает это осознать. Напускает туману, чтобы будка не потекла. Корректорам, например, поперву специальные очки напяливают, чтобы у них крышечку с чайничка не срывало, потому что реально можно тронуться. Потом, притерпевшись, ничего. Хотя очки многие так и носят. Привычка, — она поправила большие «авиаторы» на носу.

— Так ты корректор?

— Нет, блин. Я курьер. Отстань. Не отвлекайся, смотри, сейчас будет свёртка. Слева. Постарайся её увидеть не в последний момент…

У меня получилось. Ну, почти. Чуть резковат вышел манёвр, но попал же?

— Не дрова везёшь! — завопила сзади Донка.

Туман пропал, солнце зажглось.

— И где это мы? — спросил я.

— Откуда мне знать? — ответила Аннушка. — Какой-то мир, с которым нам оказалось по пути.