Та сторона, где ветер

ИЛЬКА (глядя ему в глаза): Не надо приходить. Никто не обрадуется.

ДЯДЯ ВОЛОДЯ (помолчав и всмотревшись в Илькино лицо): Это точно?

ИЛЬКА: Да...

ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Послушай, Илюша. Может быть, ты сердишся на меня из-за фламинго? Но я же не нарочно убил его.

ИЛЬКА: Ну причём здесь фламинго? И причём здесь я?

ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Ну что же... Ладно, я пойду... А я и не замечал, что ты уже настоящий мужчина.

Он осторожно прикрыл за собой дверь.

ИЛЬКА (глядя на дверь): "Мужчина"...

Он хмыкнул, стараясь заглушить невольную жалость к дяде Володе. Потом покрутился перед зеркалом, словно проверяя, в самом ли деле похож на мужчину. Повеселев, покрутил воображаемые усы, затянулся воображаемой сигарой... Глянул на часы.

ИЛЬКА: Ой-ёй-ёй! Пора!

Нацарапал на газете:

"Мама мы поплыли Щасливо оставаться".

И вылетел в коридор, захлопнув за собой дверь.

Иван Сергеевич, Генка и Владик ждали Ильку у лодки, которая покачивалась у деревянных мостков. Она была уже с мачтой и свёрнутыми парусами.

Здесь же были Юрик и Валерка: они пришли проводить путешественников.

Илька примчался взъерошенный и запыхавшийся

ИЛЬКА: Я не опоздал?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Это как сказать...

Генка показал Ильке кулак.

ВЛАДИК: Всё в порядке. Давайте отчаливать.

Они стали располагаться в лодке. Генка начал развёртывать парус.

ВАЛЕРКА: А мы сегодня тоже поплывём. В Верхний бор.

ИЛЬКА: На "Орехове"?

ЮРИК: Да. А ночью обратно.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: За "Ореховом" нам не угнаться. Он хоть и старенький, а всё-таки машина.

ВАЛЕРКА: Мы вам с палубы помашем.

ВЛАДИК: Только сильнее, чтобы мы увидели.

ГЕНКА: Ну, двинули?

Он до конца распустил парус. Иван Сергеевич взял шкот и руль.

ИЛЬКА (малышам): Отдать концы! Бросайте верёвку!

Ребята бросили ему конец, за который удерживали лодку. Владик подтянул шкот переднего паруса. Оба паруса наполнились, зажурчала вода у борта.

ИЛЬКА И ВЛАДИК (вместе): Ура! Поехали!

Валерка и Юрик махали с берега.

Это было чудесное плаванье. Ветер наваливался на грот и стаксель и слегка кренил "Африку". Илька держал стаксель-шкот и был щаслив. Генка взял руль, Владик взял у отца шкот главного паруса.

Плыло в воде отражение "фрегата" с жёлтыми буквами названия на борту. Плыли облака. Обогнал путешественников "Орехов" и Валерка с Юриком помахали с палубы...

Ильке надоело держать шкот, он бросил его Владику и перелез на нос, к самому форштевню. Некоторое время сидел тихо, потом завозился.

ГЕНКА: Не вертись, лодку раскачиваешь.

ИЛЬКА: А тут острое. Сидеть мешает.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Подложи рюкзак.

ИЛЬКА: Какой?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Какая разница? Свой подложи.

ИЛЬКА (нерешительно): А... он где?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: То есть как где?.. Что? (Он начал перебирать рюкзаки)... Это как понимать?

ИЛЬКА (вздыхая): Он, кажется, дома...

На Генкином лице появилось впечатление, которое можно было понять так: "А чего вы хотели от этого человека? Такой он есть!" Генка стал смотреть на облака и засвистел.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Та-ак...

ИЛЬКА: Я торопился.

ВЛАДИК: Ну чего вы? Он торопился.

ГЕНКА: Между прочим, в его рюкзаке соль была. Теперь три дня несолёную кашу есть?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Соль-то и у меня есть. А что касается комаров, то они этого полуголого растяпу и без соли съедят.

ИЛЬКА (без особого огорчения): А я в вашу штормовку закутаюсь!

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Так я и буду давать штормовку всяким безголовым личностям...

ИЛЬКА: Ну, тогда этим намажусь... как его?

ВЛАДИК: Диметилфталатом.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Надеюсь, его-то не забыли?

ВЛАДИК: Я сам взял. Вот он!

Он вытащил из своего рюкзака бутылку.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну-ка, ну-ка?.. Да вы что, друзья! Сговорились? Ты где это взял?

ВЛАДИК: Ты сам сказал: на второй полке слева.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Я сказал: пузырёк! Это, по-твоему, пузырёк?

ВЛАДИК: Там больше ничего не было... А это что?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (бережно взяв бутылку): Это особый растворитель. Я выпросил, чтобы снять старую краску с мотоцикла...

ИЛЬКА: А он ядовитый?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: У этой штуки трёхэтажное название и масса ценных качеств. А одно - не очень ценное. От крепкого удара эта бутылка может сработать, как зажигательная бомба... Дай-ка, Владик, полотенце. Завернём эту штуку и уберём на корму.

ГЕНКА: Подальше от Ильки.

ИЛЬКА: Нужна она мне...

Они разбили палптку недалеко от песчаной косы, на которой торчали бетонные сваи разрушеного причала.

Солнце уже село, но вода и небо были ещё светлыми. Генка и Владик подошли к воде.

ГЕНКА: Здесь недалеко наш лагерь был, мы сюда купаться бегали. дно хорошее.

ВЛАДИК: А это что? (Показал на сваи).

ГЕНКА: Это от пирса осталось. Тут не далеко карьер был, песок добывали. потом забросили. Пирс не нужен стал, разломался.

ВЛАДИК: Тут, наверно, опасно для пароходов. Могут в темноте напороться.

ГЕНКА: Там бакен стоит... Но если видимости нет, могут. В позапрошлом году сюда самоходка выскочила, крепко села. Вон там. Хорошо ещё, что между бакенами попала, борта не пробила. Мы бегали смотреть, как её стаскивают. Говорят, механика ранило.

Подошедший сзади Илька внимательно слушал разговор.

ИЛЬКА: А его крепко ранило?

ГЕНКА: Не знаю... Не крепко. Ты же хотел костёр разводить?

ИЛЬКА: Я уже! Вон, смотрите!

Из-за кустов, где стояла палатка, тянул дымок.