Та сторона времени

— Я вам верю, — неожиданно сказал он. — Есть, правда, ничтожный шанс, что это они вас прислали, чтобы разнюхать, что я знаю, и лишь потом принять решение относительно моего «быть или не быть». Ладно, рискну. Что вы хотите знать?

— Все. — Я облегченно вздохнул. — Почему вы не дали запереть себя в шаре ТЭК, чего от вас хотела Бонни, почему вы бежали в Европу? И так далее, и так далее…

— Это потребует времени. — Он встал и затушил сигарету. — Пива или…

— Пива, пожалуйста, — прервал я его.

Я не пошел за ним в кухню, но на всякий случай бесшумно переместился к окну, где он не мог меня сразу увидеть, войдя в комнату. Он вошел с дюжиной банок и остановился, не видя меня в кресле.

— Мне тоже приходится быть осторожным, — сказал я.

— Сочувствую. — Он поставил банки на стол и придвинул к нему кресла. — На этот счет я кое-что знаю. — Встав лицом ко мне, он неожиданно вывернул оба кармана брюк и задрал тонкую трикотажную футболку, продемонстрировав клавиатуру ребер и кратер живота. Потом показал спину. — Я чист.

Вернувшись к сумке, я бросил ее к стене, снял куртку и повернулся кругом. Мы сели в кресла и почти одновременно открыли банки.

— Я был третьим кандидатом на бессмертие, — сказал Богг. — Но ко всей этой затее я относился скептически, хотя в первый момент подобное предложение мне польстило, несмотря на то что я знал, что к объективной оценке со стороны ученого мира это имеет мало отношения. Мне было уже под сорок, а в этом возрасте мысли о смерти и об этом чертовом мире, который даже на секунду не замрет, когда Богг сыграет в ящик, становятся особенно назойливыми. Я согласился, но одновременно начал выискивать все, что удавалось найти о ТЭК, Хертле и его катушках. Тогда мне еще удалось узнать относительно много от владельцев ТЭК и от самого Хертля. За месяц до торжественных «похорон» я принял окончательное решение и, собрав журналистов, вышел из «поезда в навсегда». Потом ТЭК поумнела и начала предохраняться от подобных эксцессов. Они стали организовывать полугодовую подготовку в специальном лагере, требовали письменного обязательства и не знаю чего еще. Во всяком случае, меня на какое-то время оставили в покое. Меня лишь посетил некий чиновник из ТЭК и предложил небольшую сумму в обмен за то, чтобы я, как он выразился, не рекламировал свой неудачный поступок. Я согласился, как из-за денег, так и из-за определенных предчувствий. Дважды меня избили какие-то незнакомые мне молодые люди. Я выгнал из своего дома журналистов, а они, желая отомстить, облили меня грязью в газетах. Потом кто-то похвалил меня по телефону за сообразительность. Я примерно понял, что имеется в виду.

Сол, успокоившись, стал вполне сносным собутыльником — пил бесшумно, благодарно вздыхал после каждого глотка и говорил складно. Когда первая банка закончилась, он протянул мне вторую.

— Я внимательно следил за тем, что происходит вокруг ТЭК, но мне не попадалось ничего, кроме официальной информации. Отчего-то у меня возникла идея поехать на конференцию в Лос-Анджелес. Там я встретил своего бывшего одноклассника, который во время приема показал мне копию отчета Майкла Шпайдера о пребывании в кратере. Я хорошо знал как самого Майкла, так и стиль его работ. Какое-то время между нами шла серьезная полемика, и именно тогда я стал специалистом по его образу мышления, по его рассуждениям. Мне удалось скопировать этот отчет — что-то меня в нем удивило. Прежде всего, он отличался от опубликованной версии. Мне кажется, что изменения были несущественными, или, иначе говоря — мне кажется, что Майкл зашифровал в своем отчете какую-то информацию, а они либо ее обнаружили, либо изменили отчет просто так, на всякий случай. Уже потом я узнал, что тексты, выходящие из Кратера Потерянного Времени, редактируются. Тем временем кто-то обратил на меня внимание. Я чудом избежал столкновения с огромным грузовиком, а вскоре после этого обнаружил трех ядовитых змей у себя в саду. Дальше я ждать не стал.

— Разумно. На третий раз может и не повезти.

— Я тоже так считаю. — Он затушил догорающую в пепельнице сигарету и на несколько секунд вернулся к своей пантомиме. — Я сбежал в Европу и побывал, похоже, уже во всех странах, но ни в одной не чувствовал себя в безопасности. Кроме того, у меня нет денег на дорогие документы и прочие трюки. Я жив лишь потому, что, несмотря ни на что, не представлял особой опасности, но раз вы говорите, что ситуация изменилась… — Он несколько раз пошевелил бровями и изогнул губы.

— Ну хорошо, но что вы, собственно, подозреваете?

— А я не сказал? — удивился он. — Ну и дурак же я! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. — Я подозреваю, что нет никакого Кратера Потерянного Времени, вернее, есть, но время идет там так же, как и везде.

— Что-о? — Я вытаращил глаза.

— Ну я же говорю — нет никакого бессмертия.

— Так что же есть? Кто заставляет ученых лезть туда и послушно торчать внутри гигантского пузыря без женщин, без путешествий, без друзей…

— А как они могут уйти, раз уж там оказались? — Он наклонился в мою сторону.