Табакерка императора

— Уж если он решил действовать, так ему надо было навеки заткнуть сэру Морису рот. Он справедливо рассудил, что сэр Морис решил подождать, покуда он не уберется из города, и никому еще ничего не сказал. Но, тем не менее, следовало на всякий случай обеспечить себя безупречным алиби. Проходя по саду, он с помощью ума и самомнения за десять минут составил план такого алиби. Вы уже сами, очевидно, догадываетесь о том, какой это был план.

Он знал привычки всех членов семьи. Он шатался по рю дез Анж, когда вы все вернулись из театра. Ева пошла к себе, вы все — к себе. Он терпеливо выждал, пока вы легли спать, пока не погас свет во всех окнах, кроме двух незанавешенных окон кабинета. Открытые окна были ему даже на руку. Это входило в его план.

Дженис, хоть у нее даже губы побелели, все же не удержалась от вопроса:

— А вдруг бы его увидели из какого-нибудь дома напротив?

— Из какого именно? — спросил Дермот.

— Поняла, — сказала Ева. — У меня шторы всегда задернуты. А на остальных виллах сейчас, в конце сезона, уже не живут.

— Да, — согласился Дермот. — Это мне Горон сказал. Но вернемся к изобретательному мистеру Этвуду. Он приготовился действовать. Он открыл своим ключом дверь дома сэра Мориса…

— Когда?

— Примерно без двадцати час.

Сигарета Дермота выгорела до окурка. Он бросил его на землю и растоптал.

— Я думаю, что он захватил с собой какое-то оружие, бесшумное оружие, на случай, если среди каминных приборов не окажется кочерги. Но напрасно он беспокоился. Кочерга висела на месте. Из того, что он говорил Еве, мы знаем, что ему было известно о глухоте сэра Мориса. Он отворил дверь, схватил кочергу и сзади подошел к своей жертве. Старик был поглощен изучением своего сокровища. На блокноте, лежавшем на столе, крупным каллиграфическим шрифтом было выведено: «Табакерка в виде часов». Убийца поднял руку и ударил. Ударив раз, он озверел. — Ева, знавшая Неда Этвуда, представила себе эту картину. — Один из ударов, возможно, случайно, но скорее рассчитано, пришелся по дорогой безделушке. Этвуд, видимо, поинтересовался, что же он такое разбил. На него с перепачканной страницы блокнота глядели крупные буквы первого слова «табакерка». Как мы увидим, слово это запало ему в голову. А теперь перейдем к самому главному.

Дермот обернулся к Еве.

— Какой на Этвуде был костюм?

— Такой… темный, с ворсом. Не знаю, как называется материал.

— Так, — согласился Дермот. — Ну вот. Когда он разбил табакерку, крошечный осколок отлетел и прилип к его костюму. Он ничего не заметил. А потом злополучным образом этот осколок запутался в ваших кружевах, когда он обнимал вас во время эпизода в спальне. Вы тоже ничего не заметили. Вы знать не знали ни о каком осколке и готовы были поклясться, что кто-то вам его подсунул. Но в действительности все куда проще.

— Ну, вот и все, — он посмотрел на Дженис и дядю Бена. — Надеюсь, зловещий осколок агата уже не представляется вам таким зловещим и загадочным?

Но я забегаю вперед. Я вам рассказываю все так, как это теперь выяснилось, а не так, как случай представился мне с самого начала. Когда Горон изложил мне суть дела, я решил, что скорей всего убийца — кто-то из Лоузов. Не обижайтесь на меня; вы ведь и сами так думали.

Меня смутили кое-какие подробности уже в первом, очень кратком рассказе Евы Горону в тот первый вечер на вилле «Привет». Но только совсем недавно, когда Ева снова рассказала мне все подробно за омлетом у папаши Руссе, у меня будто пелена спала с глаз, смутная догадка стала уверенностью, и я сообразил, что мы ищем преступника не там, где надо. Теперь и вы уж все поняли.

Ева вздрогнула.

— Да, — согласилась она. — Еще бы не понять.

— Чтобы и остальным стало ясно, давайте восстановим картину. Этвуд явился к вам в без четверти час, открыв дверь с помощью неоценимого ключа…

— Глаза у него были стеклянные, — крикнула Ева. — Я еще подумала, что он напился. И вообще он был какой-то странный, чуть не плакал. Я никогда не видела Неда таким. Но нет, он не был пьян.

— Нет, — сказал Дермот. — Он просто только что убил человека. Убить человека, преднамеренно убить — это не так-то легко даже для Неда. Он ушел с виллы «Привет», проскользнул на бульвар Казино, послонялся там минуту-другую, а потом вернулся к вилле напротив так, словно только что вошел на рю дез Анж. Он приготовился обеспечить себе алиби.

Но я опять забегаю вперед. Вспомним лишь, как все происходило. Он ворвался к вам. Навел разговор на Лоузов и на старика, который сидит в доме через дорогу. Наконец, доведя вас до совершеннейшей истерики, он отдернул штору и выглянул в окно. Вы погасили свет. Так! Повторите мне дословно, что говорили вы оба в течение следующих минут.

Ева зажмурилась.

— Я сказала: «Сэр Морис еще не лег? Да?» Нед сказал: «Да, он еще не лег. Но ему не до нас. Он рассматривает в лупу какую-то табакерку. Постой!» Я сказала: «Ну что там такое?» Нед сказал: «С ним еще кто-то, но мне его плохо видно». Я сказала: «Наверное, Тоби. Нед Этвуд, отойдешь ты от окна или нет?»