Табакерка Робеспьера

Два из них были с застекленными дверцами, за этими дверцами виднелись кожаные переплеты старинных книг. Вероника прочитала несколько названий – «Натуральная магия», «Мессмеризм и магнетизм», «Книга мертвых», «Молот ведьм». Остальные названия были на немецком и на латыни.

Убедившись, что бюста здесь нет, Вероника перешла к третьему шкафу. Он был старинным, из резного черного дерева. Дверцы его были закрыты. Вероника вспомнила про свою незаменимую булавку, поковыряла в замке, и – о чудо! – дверцы открылись.

В этом шкафу Герман хранил не книги, а какие-то странные предметы – на одной полке стояли колбы с заспиртованными зверьками, среди которых были крысы, летучие мыши и какие-то мелкие хищники, на другой – человеческие черепа с черными провалами глазниц, на третьей – странные приборы из медных колец и шестеренок.

Но бюста здесь тоже не было.

Вероника разочарованно вздохнула и присела на ступеньку кабинетной лесенки. Больше здесь не было мест, подходящих для тайника. Значит, Герман спрятал бюст не в кабинете, а в другой комнате. Но как обыскать его квартиру, если он не собирается никуда уходить?

В коридоре послышались шаги Германа.

Вероника вскочила с лесенки, чтобы вернуться в то кресло, где сидела перед уходом Германа. При этом она ушибла ногу. Чертыхнувшись, покосилась на лесенку...

И тут ее осенило.

Эта лесенка представляла собой раскладную конструкцию из резного дерева, предназначенную для того, чтобы подниматься к верхним полкам книжных шкафов. Ее можно было разложить на две или четыре ступеньки, можно было превратить в удобный табурет. Боковые деревянные поверхности закрывали середину лесенки от посторонних глаз.

А что, если...

Вероника покосилась на дверь, повернула верхнюю ступеньку на шарнире и заглянула внутрь...

И – о радость! Там, в полости лесенки, она увидела курносую бронзовую голову Максимилиана Робеспьера.

Дверь уже медленно открывалась. Вероника едва успела закрыть тайник и снова уселась на лестницу.

Герман вошел в кабинет с подносом в руках и подозрительно взглянул на нее:

– Что это ты сюда пересела?

– А что, нельзя? – ответила Вероника капризным тоном. – Ты превратил меня в куклу, в игрушку! У меня нет никакой свободы! Ты диктуешь мне каждый мой шаг!

– Раньше тебе это нравилось, – настороженно проговорил Герман. – Что с тобой? Я тебя просто не узнаю...

– Я и сама не знаю, что со мной... – пролепетала Вероника. – Мне все время хочется плакать... я так несчастна...

– Ты не беременна?

– Типун тебе на язык! – Вероника вскочила. – Только этого мне сейчас не хватало!

– Ты хотела чаю, – напомнил ей Герман.

Она взяла с подноса чашку, сделала глоток и вдруг выронила ее, вскрикнула от боли и принялась дуть на руку.

– Да что с тобой сегодня? – раздраженно проговорил Герман. – Ты капризничаешь, всем недовольна, у тебя все валится из рук... ты точно не беременна?

– Да нет, не беременна... – прохныкала Вероника. – Но я ошпарила руку... зачем ты принес такой горячий чай?

– На тебя не угодишь!

– Я ошпарила руку... – повторила Вероника. – У меня будут волдыри... это ужасно... – И она залилась слезами.

– Ты знаешь, что я не выношу женских слез! – раздраженно проговорил Герман. – Прекрати!

– Принеси мне перекись водорода! – проговорила Вероника сквозь слезы. – У тебя есть перекись? Принеси мне ее. Скорее! Если обработать ожог перекисью, волдырей не будет!

Ее расчет оказался верным: раздраженно шипя, Герман удалился на поиски перекиси, лишь бы не слышать ее рыданий и не видеть, как она размазывает по щекам несуществующие слезы.

Причем спешить с возвращением он наверняка не будет.

Едва дверь за Германом закрылась, Вероника вскочила с лесенки, откинула верхнюю ступеньку и вытащила из тайника злополучный бюст. Опустившись перед ним на колени, она надавила на бронзовую звезду, прежде спрятанную в табакерке.

Как и в прошлый раз, послышался негромкий щелчок, и на другой стороне постамента открылась дверца, за которой имелась замочная скважина.

Ключ из табакерки был у нее при себе – она уже несколько дней носила его на шее, на тонком шелковом шнурке. Вероника торопливо вставила его в скважину, повернула...

Ключ подошел, раздался мелодичный звон, и боковая сторона пирамиды открылась, как крышка шкатулки. Внутри что-то тускло блеснуло.

Вероника запустила в тайник руку. Сердце ее билось от волнения. Что она там найдет? Старинную драгоценность? Таинственный артефакт?

Она вытащила свою находку и поднесла к свету.

Это был очень красивый старинный флакон полупрозрачного синего стекла. Впрочем, по его весу можно было предположить, что он сделан не из стекла, а из полудрагоценного камня.

Внутри что-то пересыпалось. Посмотрев на свет, Вероника поняла, что флакон на треть заполнен каким-то порошком.

Что это? Какое-то древнее снадобье? Лекарство или, наоборот, яд? Или неизвестный наркотик?

Она с трудом открыла плотно притертую пробку, заглянула внутрь, осторожно понюхала.

Она понимала, что это может быть опасно, что содержимое флакона может быть ядовитым, что она может потерять сознание или даже умереть – но не могла преодолеть свое любопытство.