Табель первокурсницы

– Да. – Крис взял упаковочную бумагу, наклонился, подхватил шпагу и как ни в чем не бывало подал мне. Никаких извинений или запоздалых сожалений. Заговоренное железо ответило на прикосновение едва слышным гудением. Будь на нем перчатки, он бы не обжегся, но даже в этом случае клинок отказался бы служить ему. Чирийское железо уже обрело хозяина. – Она очень хочет выйти замуж, как и любая другая девушка. Пришлось объяснить мисс Миэр, что я не самая подходящая партия. Она мне поверила, что пошло ей в плюс. Все, конец знакомству.

– Тогда зачем вы… ты… мы туда едем? – Я немного неловко схватила шпагу и опять едва не выронила.

– Там не только твоя подруга, но еще и один случайно обожженный толстяк. Хочу удостовериться, что он и в самом деле не может говорить.

– Но…

– Я знаю, что его охраняют, – перебил Крис.

– Но, – с упорством повторила я и стала заворачивать шпагу. – Зачем это тебе? Серые во всем разберутся, а у нас экзамены.

Карета стала притормаживать.

– Видел я, как они разбираются. Да и ты, кстати, тоже.

– Не понимаю. – Я нахмурилась.

– А жаль, серая так рассчитывала, – снова эта усмешка, – так старалась, устраивая совместный допрос. Я должен был услышать твою историю, а ты мою.

– Зачем?

– Давай пофантазируем. Может, для того, чтобы открыть глаза одной молоденькой графине на то, какой я на самом деле плохой?

Карета остановилась. Оуэн повернулся к дверце.

– А ты… – Голос дрогнул, я наконец спросила о том, о чем давно хотела спросить, и плевать на приличия. – Ты и в самом деле натравил на младшего брата собак?

– Да. – Он спрыгнул на снег и подал руку, которую я проигнорировала, просто не смогла принять ту самую ладонь, что держала кнут или поводок матерого пса.

– Почему? – прошептала, ступая на снег.

Но он услышал, опустил руку и ответил, хотя я и не ожидала:

– Не помню точно, он постоянно орал, вечно путался под ногами, надоедал.

– А та… – голос звучал хрипло, как после простуды, – девушка? – Я не знала, как правильно назвать любовницу его отца, я вообще не верила, что стою тут и веду подобные разговоры, а Крис не только не останавливает меня, но и отвечает на вопросы.

– Ее тоже я запорол, – не стал отрицать Оуэн. – За то, что перед отцом подолом мела, а передо мной задрать отказалась.

Я отшатнулась, споткнулась о ступени крыльца, большие, каменные, с коваными перилами. Высокие окна дома целителей приветливо светились сквозь метель, бросающую в глаза снег.

– Я не рыцарь, – четко проговорил он и тут же исправился: – Вернее, рыцарь, но отнюдь не такой, о котором мечтают юные девы. До тебя это постарались донести как можно яснее.

– Зачем это серой?

– Возможно, это нужно не ей. – Крис прищурился. – Кому-то не нравится наше знакомство. Может, твоему отцу?

– Нет. – Я отвернулась. – Папеньке достаточно отдать приказ. Или забрать меня из Академикума. Или и то и другое вместе.

– Тогда это нужно кому-то другому. – Барон поднялся на крыльцо. – Тому, кто не может отдавать тебе прямые приказы.

Я помедлила, сжала сверток. Бумага громко хрустнула. Но я все-таки поднялась на крыльцо, чувствуя, как внутри шевелится страх. Не испуг, как при виде мохнатого паука, заставивший меня замереть на месте, а потом взвизгнуть. И не тот отчаянный, парализующий ужас, когда Илберт слег с лихорадкой, а лекари разводили руками. Другой, доселе неизвестный, такой, словно я делала что-то неправильное, запретное. По-хорошему надо было развернуться и уйти. Так поступила бы каждая леди. Так должна была поступить и я.

Страшили неизвестность и этот неправильный рыцарь, совершенно не стыдившийся собственной неправильности.

– Ты идешь? – Он приоткрыл дверь, но не обернулся.

Если я сейчас откажусь, дверь закроется. Навсегда. Я говорю отнюдь не о доме целителей.

– Если до меня хотели донести твою историю, то до тебя хотели донести мою. Зачем?

– Вот ты и начала думать. – Крис посмотрел на меня и снова протянул руку.

На этот раз я не без дрожи вложила в нее свои пальцы. До сих пор не знаю почему.

Все дома целителей строили по одному образцу, даже тот, что под патронатом матушки в Сиоли, рядом с Кленовым Садом. Большое здание: центральный фасад соединяет два крыла, женское и мужское.

– Могу я вам помочь? – Дежурившая в приемной девушка в белоснежном платье устало улыбнулась.

– Можете, – согласилась я и представилась: – Леди Ивидель Астер к Гэли Миэр. Ей разрешены посещения?

– Да, леди. – Она перевела взгляд на Криса. – А господин?

– А господин подождет здесь, – ответил барон, снимая шляпу и улыбаясь. Совсем не так, как серой, совсем не так, как мне.

Он смотрел на девушку тепло, словно на старого друга. И меня снова окатило жгучей волной зависти, странным, вскипающим внутри чувством. Разве может быть чудовищем тот, кто умеет так улыбаться?

– Первый этаж, комната одиннадцать «А», – сверившись с записями в толстой тетради, сказала дежурная. – Проходите, леди, но ненадолго. Больной нужен покой.