Табель первокурсницы

– Что значит «куда исчез»? – Он поднял брови. Торговые ряды закончились, но народу, кажется, стало еще больше. – Я оставил его вместе с санями у ворот мастерской, уверен, племянники уже обнаружили пьяного в хлам дядьку и теперь негодуют по этому поводу.

– Пьяного?

– В том числе. И оглушенного. Думаешь, я настолько плох, чтобы сбросить в сугроб человека, который помог мне освободиться, а потом еще и украсть его сани?

– Да, – не стала юлить я.

– Ты мне льстишь, Ивидель, я убийца, но не вор.

– Интересная градация, – пробормотала я, но одна из беспокойных струн, трепетавших внутри, затихла. Раньше я не была столь щепетильной. Но, с другой стороны, раньше в моей жизни мало что зависело от таких простых людей, как кожевенник. Все было распланировано и оплачено: учеба, замужество, воспитание титулованных наследников.

С деревянных мостков в ледяную воду чаши, осенив себя знаком богинь, нырнул мужчина в белой льняной рубахе. Раздались возгласы одобрения. Снова зазвенел трамвай, вагон вновь отправился по маршруту. На подножках толкались мальчишки. Теперь пахло сладостями: мочеными яблоками и карамелью. Стрелка часов на башне ратуши передвинулась на одно деление. В другое время я услышала бы механический скрежет, но сейчас из-за гомона толпы ее ход был беззвучным. Половина двенадцатого, до встречи еще четверть часа.

– А если железнорукий не придет? Если он решил убраться обратно в свою Тиэру или богини покарали его молниями?

– Это было бы очень не ко времени, и надеюсь, богини это понимают, – хохотнул Крис. – А что касается Тиэры… так он не оттуда и убираться ему некуда.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я. – Его рука – это же запрещенная магия, вернее…

– Рука – это всего лишь механизм, а не билет с экспресса, едущего в другое полушарие, хотя без умельцев тут не обошлось. Да и потом, он не знает языка Нижнего мира, более того, там, в остроге, он принял его за западный диалект.

– Язык Нижнего мира? – Я вспомнила, как Крис спрашивал о чем-то на хекающем наречии. – А откуда его знаешь ты? – Я остановилась. Крики и смех слились в один сплошной гул, голову на миг кольнула вернувшаяся боль, а очертания предметов расплылись.

Я отдернула руку от локтя рыцаря и качнулась, силясь справиться с головокружением.

– Крис, пожалуйста, скажи, что ты не… что ты не с… Тиэры? – прошептала я, вспоминая все незнакомые словечки, услышанные от него, полное презрение к этикету, а иногда и к вежливости. Он был другим, я это видела и тщетно гнала от себя мысль, что, возможно, этим он мне и нравится.

Лица людей вдруг показались мне белыми пятнами с темными провалами ртов, и только его лицо оставалось четким. Только его.

– Любопытно, – проговорил Оуэн, заглядывая мне в глаза. – То есть тебя до ужаса пугает не то, что я натравил собак на младшего брата, а то, что я могу оказаться жителем другого полушария?

– Ты… ты… – слова застревали в горле.

– Собираешься падать в обморок? – с интересом спросил Крис.

– Девы предрекли пришествие выходца из Нижнего мира. Он придет и разрушит Аэру, прольет реки крови, и сами демоны Разлома будут танцевать на его пути.

– Даже лестно. Хотя про демонов это явное преувеличение, не уверен, что они умеют танцевать. – Он покачал головой. – Тот, кто знает язык Тиэры, не обязательно был рожден там. К примеру, его точно знают магистры.

– Крис, скажи, – чуть слышно попросила я, силясь вспомнить те странные слова, что он сказал белобрысому. – Ты из Нижнего мира?

– Какое искушение ответить утвердительно. – Он подошел чуть ближе, а я, наоборот, отступила, просто ничего не могла с собой поделать. Губы рыцаря скривила горькая усмешка. – Нет, я не с Тиэры, клянусь именами богинь, честью Оуэнов, их родовым мечом и правой башней Совиного Лабиринта, где, по слухам, была замурована моя прабабка. Ну подумай сама, кто бы признал наследником баронского рода безродного пришельца?

– Тогда откуда… – Я попыталась успокоиться. Он говорил так легко, так насмешливо, словно все это его забавляло… возможно, даже слишком легко и насмешливо. – Откуда ты знаешь язык Тиэры?

– Я его не знаю.

– Но…

– Что у тебя по истории Аэры?

– Зачет.

– Маловато. Если вкратце, то, когда богини разделили мир, Аэра отказалась от старого языка и перешла на один из диалектов востока – в знак уважения к Девам и в знак отрицания ереси Нижнего мира. Это был приказ…

– Первого князя, – закончила я за него. Меня кто-то толкнул в спину, и мир снова обрел четкость, хотя сердце все еще лихорадочно стучало в груди. – Тогда же уничтожили все замки отступников, разрушили оскверненные запрещенной магией и механизмами храмы.