Таблетка от старости

– Неинтересно. Предлагаю следующий вариант: вы тут два часа делаете, чего хотели, а я пока поеду в офис кой-чего улажу, потом мы с вами идем в суши-бар тут неподалеку, потом вместе тарим, чего надо в гипермаркете, и едем домой. Лады?

– Лады. Вы, Иван, большой начальник. Сразу чувствуется. – Вера, действительно, ощутила в себе готовность выполнить все его распоряжения, причем не просто, а строевым шагом.

– Я же говорил, что у меня галстук есть. – Тропилин лукаво подмигнул Вере и покинул «Люкс Престиж»

Довольная Вера отправилась в зал к Тане. Когда она уселась в парикмахерское кресло и сняла кепку, то из зеркала на нее смотрела задорная дамочка со светящимися глазами. Никакой старости в этих глазах не наблюдалось.

– Хорошо выглядите, Вера Алексеевна, – сказала Таня, заворачивая Веру в пелеринку. – Сейчас седину закрасим и опять двадцать пять!

«Надо будет Шурке рассказать!», – подумала Вера. – «И никакого тебе секса».

Когда, выйдя из «Люкс Престижа», Вера встретилась с Тропилиным, он окинул её внимательным взглядом и сказал:

– Не понимаю. Меня вместо двадцати минут стригли целый час, а вот что там с вами два часа делали? Кепку что ли снимали?

– Почти.

– Надо сказать, и в кепке было неплохо, но так вам определенно идет.

Потом они сидели в суши-баре, где в дневное время проходила акция «счастливые часы». Счастье заключалось в том, что каждое заказанное суши удваивалось совершенно бесплатно. То есть, два суши по цене одного. Официанты, исходя из этой установки, автоматически удваивали полученный заказ. Им и в голову не приходило, что кроме постоянных клиентов кто-то может придти в ресторан просто поесть и не знать всех нюансов привалившего счастья. Такими людьми и оказались Вера с Тропилиным, которые в результате объелись этими суши так, что с трудом дышали.

После суши-бара Вера с Тропилиным не спеша гуляли по гипермаркету, теряя накопившиеся благодаря «счастливым часам» избыточные калории, и эта прогулка Вере чрезвычайно понравилась. Вера чувствовала себя в гипермаркете, как рыба в воде, а Тропилин послушно шел за ней с телегой полной продуктов и удивленно озирался по сторонам.

– Иван! Вы что? Ни разу не были в гипермаркете? – Решила поинтересоваться Вера.

– Нет. Я только в наш универсам у станции заезжаю иногда, ну, вы знаете. Основные продукты мне обычно домработница закупает. А тут такой сараище! – Он взял в руки упаковку клубники. – О! Надо же. Наша. Я про нее только в отчетах читал, а в натуре никогда не видел.

Вера взяла у Ивана из рук коробку с клубникой.

– Никакая она не наша. Наверняка голландская. Только поставщик наш.

– Я и говорю. Наш поставщик. Читайте.

Вера прищурилась и прочла надпись, сделанную мелкими буквами «Иван Тропилин и партнеры».

– Ух ты! – Вера испытала нечто схожее с восторгом.

– Берите, не пожалеете. Качество гарантирую. Эта вкусная, потому что не голландская, а греческая.

– А малина? – Вера взяла коробку с малиной. Но поставщик был другой. – Вы только клубникой торгуете?

– Я всем торгую. Помаленьку. Вот. – Иван протянул Вере упаковку огурцов.

– Точно, – обрадовалась Вера. На огурцах тоже значился «Иван Тропилин и партнеры». – Как я рада, что от вас какая-то ощутимая польза есть.

– Не понял?

– Ну, знаете, результаты вашего труда материальны, их можно увидеть и пощупать руками.

– У вас вроде тоже. Дамочек после ваших процедур тоже можно увидеть, и, наверняка, пощупать тоже можно. – Иван хмыкнул, а Вера покраснела.

– Я не про то, я про людей, которые торгуют деньгами и ценными бумагами. Они ничего не производят. И таких сейчас очень много.

– Банкиры называются. Я их тоже недолюбливаю. Раньше их называли ростовщиками и не пускали в приличное общество.

– Не только банкиры. Еще есть биржевые спекулянты. Из-за них все кризисы и происходят, а они на этом только наживаются. Если все начнут торговать на бирже, то торговать придется воздухом. Кто-то же должен производить и строить. Созидать. А то только и слышно, сколько можно заработать на понижении или повышении даже не выходя из дома.

– Слухи об этих доходах, сдается мне, несколько преувеличены. На мой взгляд, биржа – это своего рода рулетка. А вот кто у меня вызывает настоящее раздражение, так это вымогатели и взяточники, которых сейчас расплодилось, как тараканов. Ничего, сволочи, не создают, только контролируют и с этого кормятся. Пиявки на шее у, как вы говорите, созидателя.

– О, да! У меня недавно дама из санэпидстанции была. – Вера тяжело вздохнула и махнула рукой. – Чистый гаишник. И брови хмурила, и мялась, я это называю исполнением обязательной программы, а потом все-таки цифру назвала. И ведь не стесняются уже и не боятся ничего.

– А кого им бояться? Самих себя, что ли?

За разговорами они подошли к кассе. Выложили продукты на ленту, и Вера достала из сумки кошелек.

– Вера! Не позорьте меня. Спрячьте деньги, – зашипел Тропилин Вере в ухо.

Вера посмотрела на него и увидела, что он покраснел.

«Ладно, в конце концов, это не лежаки», – подумала она и пошла за кассу укладывать продукты обратно в телегу.