Табор уходит в землю

— Где этого Хряка брать будем? — спросил Ибрагим.

— Я вообще занят, — засуетился толстый Артурчик. — Мне тачку ремонтировать надо. Зарьков, сука, отрихтовал! Если бы Папа не запретил, я бы ему рожу точно так же отрихтовал!

Василий заржал.

— Ага, если бы он был пьяный и связаный. Ладно, без дристливых обойдемся. Папа сказал, что керимбаевский человек, который этого Хряка встретить должен, у Скутера на кайфхате зависает. Там у них наверняка и стрелка забита. Скутер у Керимбая главный толкач, хотя в последнее время и сторчался вконец. Давно пора его за жабры взять.

Артур осторожно отвалил, остальные трое направились к черному "опелю".

* * *

Отставной офицер, ныне преуспевающий бизнесмен, Олег Петров, сидел дома и лихорадочно набирал номер телефона своего компаньона Осина.

— Алло, Илья? Слушай, Илюха, Зарьков куда-то пропал. Домой не приезжал, на работе не появлялся. Как из "Центрального" кабака вышел, так и пропал. Машина на стоянке осталась. Мы с тобой последние, кто его видел… живым. Гадом буду — Папиных рук дело. Будь осторожен, никуда пока не выходи. Я к тебе сейчас своих ребят пришлю.

Из своей комнаты появилась дочь Петрова, пятнадцатилетняя Юлька. На голове ее торчали наушники, глаза были рассеянно устремлены куда-то в пространство. Олег с тревогой присмотрелся к зрачкам. Вроде нормальные. Так же ненавязчиво, но внимательно он присматривался к рукам дочери — нет ли следов уколов. Принюхивался — не тянет ли от нее сладковатым запахом "травки". Пока, вроде, Бог миловал. Но Олег хорошо знал, что большая часть городской молодежи давно и плотно сидит на игле. А уж дурью балуются едва ли не каждый.

— Куда собралась? — раздраженно спросил он у дочери.

— На кудыкину гору воровать помидору! Мне что, уже и погулять нельзя?

— С кем, с наркоманами? — Олег почувствовал, что опять начинает заводиться.

— Сейчас в нашем городе чуть ли не все парни наркоманы, — тоном лектора общества "Знание" сообщила Юлька. — Других не имеется.

— И твой хахаль в их числе? — Олег понимал, что лучше этого не говорить, но не мог удержаться.

Дочь отвечала ему спокойным назидательным тоном. Впору местами поменяться.

— Морозенок никакой не хахаль, мы просто друзья! Ты же его с детства знаешь. Кроме того, с ним я чувствую себя спокойно. Его брата все боятся.

Олег вздохнул.

— Знаю. И брата его знаю, Морозова-старшего. Полный отморозок и бандит. И кликуха его — Отмороз — соответствует. А младший твой наркоман. Тебя-то еще на иглу не подсадил?

Юлька надулась и хлопнула дверью.

С Морозенком она встретилась спустя десять минут возле подъезда. Тот как всегда выглядел немного беспокойно. Глаза бегали. Значит уже вены зачесались.

— Куда пойдем? — спросила Юлька. — Сегодня в "Железнодорожнике" тусовка реальная. Дернем туда?

— Куда хочешь, — поспешно согласился Морозенок. — Только к Скутеру на минутку заскочить надо.

— К Скутеру? — Юлька еще не отошла от спора с отцом. — Опять?

— Я же говорю — только на минуту, должок отдать, — Морозенок нахально вытаращил лживые глаза.

Юлька не возражала. По опыту знала, что это бесполезно. Если Морозенок задумал вмазаться, все остальные проблемы для него отходили на задний план.

Дверь квартиры Скутера выходила на зассанную, усыпанную окурками и разовыми шприцами лестничную площадку. Соседи отгородились от этого ужаса мощной железной дверью, которая, как и дверь самого Скутера, была сплощь обожжена сигаретами. Раскрытый зев мусоропровода был забит мусором. Кнопка лифта почернела и оплавилась. Такой же была и кнопка звонка, но он, как ни странно, работал.

В квартиру Скутера Юлька никогда не заходила. Она не боялась, просто брезговала. С нее хватало и вони, доносившейся изнутри хаты — смесь мочи, уксуса и ацетона. На звонок Морозенка дверь открылась и на пороге возник Скутер. Обтянутый кожей череп, торчащие из рукавов майки худые плети рук сплошь испещрены фиолетово-черными точками "дорог" — следов бесчисленных уколов.

— Сдристни, — велел Морозенку Скутер.

Сегодня наркобарыга выглядел не просто бледным, а синим. Глаза его были полны ужаса. Из глубины квартиры доносились звуки ударов и падения тяжелых предметов, а также жуткие хрипы, стоны и рычание. Там не то слона душили, не то бронтозавра трахали.

— Да мне одну дозу только! — перепугался Морозенок.

— Держи и у…бывай, — Скутер сунул приятелю-клиенту тонкий инсулиновый шприц с порцией наркотика. — Деньги потом принесешь.

И захлопнул дверь.

Морозенок ухватил Юльку за руку и потащил вниз по лестнице.

— Не нравится мне это, надо сваливать отсюда быстрее!

Тем не менее, миновав несколько лестничных пролетов, он остановился, скинул куртку и засучил рукав.

— Сейчас, сейчас…

Юлька отвернулась. Ей не хотелось видеть ни слабости верного друга, ни его бредово-лихорадочной радости.

* * *

Человека Керимбая взяли теплым. Он, как и предполагал Василий, зависал на хате у Скутера в ожидании гостя из столицы. Для начала он раскумарился косячком "дряни", затем двинулся дозой "геры", потом догнался "колесами". И капитально заторчал.