Табу

– В спортзал. Срочно, – ворвавшись в гардеробную, переоделся в спортивный костюм и помчался в зал, где можно выложиться, оставив на снарядах все закипающие эмоции, мешающие в реальной жизни. Не вовремя она появилась. Совсем не вовремя…

Пот струился по лицу, сбегал по шее, расплываясь на темной футболке еле заметным пятном. Казалось, снаряды так и трещат от усилий, которые я прикладывал, чтобы выбить всю дурь из своей еще не совсем трезвой башки. Но ее запах, оставленный на моей коже, дурманил. Потел, пытаясь стереть аромат вишни с примесью страсти, но нет. Он становился все реальнее, плотнее и навязчивей.

– Лазарь?

– О, Димыч, – отбросив штангу, сел на скамейку, приложив полотенце к лицу. – Давно тебя не видно было.

– Да я ж приехал в гости, если можно так сказать, мать повидать, да сестре помочь, – здоровяк протянул мне руку.

С Димоном мы знакомы были уже давно, правда, последние пару лет он ошивался в столице, пробуя себя в большой политике, что шло ему явно не на пользу. Сильно округлившийся живот, раздувшиеся щеки и общая рыхлость тела выдавали его сидячий образ жизни, а раньше вместе бегали по городу, в поисках работенки поденежнее.

– Молодец, мать не оставляй.

– Слушай, – он сел на корточки, поправив свисающий мамон. – В городе слухи ходят интересные.

– И что же там интересного?

– Говорят, «папу» сбросить хотят.

– Да что ты? – рассмеялся я, поймав в своем же смехе нотки нервозности. – И кто этот смельчак с девятью жизнями?

– Вот в этом-то и интерес. Никто не говорит, знаю только то, что он приезжий. Не наш он, не местный. Молодой и дерзкий. Ну и жадный, естественное.

– Жадных у нас не любят, Дим.

– Я знаю. А ты не последний человек в городе, поэтому я к тебе и пришел. Даже покачаться пришлось для отвода глаз, – он кивнул на свою едва мокрую майку. – Моисей не самый плохой вариант, но ты и сам знаешь, что когда идет передел, то ничего хорошего в городе ждать не приходится. Ты мне маякни, если что? Я своих в столицу перетяну, там все просто. Есть деньги – живешь спокойно. Мы все там, как на ладони. А тут будет кроваво.

– Знаю, – стал ощупывать сумку в поисках телефона. – Проходили уже. Спасибо, Димон. Не верь. Нашего Моисея не сдвинут, так что пусть мать спокойно шуршит в огородике.

– Спасибо, Серег.

– Да пока не за что, – отсалютовав другу, помчался в раздевалку, отбросив завершающий цикл тренировки.

Жизнь научила меня не игнорировать сплетни. Если покопаться в паутине грязи, то можно найти правду. Немного, но все же. И я приспособился рыться в горах грязного белья, пытаясь отыскать условную истину.

– Молодой и дерзкий, говорите?

Я работал на Моисея уже много лет. Начал с простого пацаненка, выполняющего самые плевые поручения. И шаг за шагом подходил к Моисею. Все ближе и ближе, пока не стал «правой рукой» главного. Он был неплохим руководителем, но у него было слабое место – дочь. Он любил ее самозабвенно, болезненно. И как-то удары по его слабому месту участились за последние полгода. Кто-то считает это случайностью, но я не верю во все это. А на надвигающуюся бурю у меня чуйка. Самая, что ни на есть, настоящая.

Сел в машину, судорожно пытаясь сообразить, что делать.

– Молодой и дерзкий, – все повторял слова, услышанные от Димона.

Это довольно странно, что приезжий парень, за время отсутствия превратившийся в чужака, сказал именно эти слова. Конечно, молодым и дерзким может быть каждый, кто моложе Моисея, но что-то мне подсказывало, что намекали на Олега. Скала довольно громко вошел в наши ряды, сумев нажить себе врагов больше, чем требовалось для того, чтобы перестать спать по ночам, боясь расправы. Но это не мог быть он. Просто не мог.

Писк из бардачка выбил мою душу из тела. Меня затрясло, оттого что я прекрасно знал, КТО звонит, и по какой причине он звонит.

– Да.

– Волна поднялась, – сухой женский голос, который я слышал пару раз в год, наводил ужас и страх даже на меня, потому что этот телефон никогда не звонит просто так.

– Что это значит?

– Это значит, что ты должен быть готов.

– Я стану главным?

– Нет, Лазарь, – она всегда хихикала, когда называла меня прозвищем, приклеившимся от «братков». – Ты не станешь следующим. Мы нашли новую кандидатуру, а ты будешь помогать.

– И кто он? – мне хотелось заорать. Хотелось выбросить телефон в снег, растаптывая его толстой подошвой ботинок, одновременно выкрикивая проклятия и взывая к их порядочности. Ведь сытое место Моисея было обещано мне! МНЕ! А не кому-то там еще! Я пыхтел, я убивал, я жрал дерьмо, чтобы пробиться к нему! А эта женщина с самым противным голосом на земле говорит, что я в пролете?

– Ты его знаешь, но подробную инструкцию получишь позже.

– Не доверяете?

– Доверяю, иначе бы давно слила тебя. Но мы заметили, что вы стали забывать, для какой цели поставлены на то или иное задание. Слишком свыклись и влились в преступную среду. Не доверяю? Я бы подобрала другой термин. Например, опасаюсь или остерегаюсь, хотя это одно и то же…

– А как не слиться, если я уже лет десять высиживаю тут яйца, которые достанутся другому! Между прочим, не по собственному желанию!