Табу на вожделение. Мечта профессора

— Перестань! Хватит талдычить одно и то же! Что было, то было! Забыть пора! Неужели не видишь? Я пытаюсь нормально поговорить с тобой!

— Что? — воскликнула Юля, внезапно лишившись контроля над эмоциями. — Что ты пытаешься сделать? Поговорить? Поговорить, черт возьми? Ты в своем уме, Илья? Ты изменил мне! Ты меня предал! Какие тут могут быть разговоры? Оставь меня в покое! Я тебя ни видеть, ни слышать не желаю!

Лицо парня будто по щелчку пальцев исказила гримаса ярости.

Буквально побагровев от злости, Жуков угрожающе прошипел:

— Не ори! Закрой свой хавальник! На нас все смотрят! — с опаской покосился на ребят, высыпавших на улицу на время перемены. — Или ты специально стараешься выставить меня лохом перед студентами своего универа?

Просить Юлю дважды не пришлось — у нее и без того пропал дар речи.

Ибо такого Илью она видела впервые. Никогда прежде он не разговаривал с ней подобным тоном. Никогда не смотрел с таким лютым бешенством.

«А что меня удивляет? Выходит, я совсем его не знаю! И не знала…»

Все еще пребывая в состоянии шока, не желая более тратить время на этого ушлепка, Юля решительно двинулась в сторону входной двери. Однако Жуков быстро догадался о ее намерениях и тут же преградил ей путь.

— Не спеши, Юленька! — улыбнулся он со странным нездоровым блеском в глазах. — Цветы возьми! Я не собираюсь, как дурак, с этим веником стоять!

— Тебя с этим веником сюда никто не звал. Выброси вон в ту урну!

— Нет! Тогда все подумают, что ты меня отшила!

— И будут правы! Между нами давно все кончено!

Дрожа всем телом, Попова попыталась оттолкнуть Илью со своего пути.

К несчастью, он опередил ее и, не дав опомниться, силой «вручил» розы. Впрочем, если называть вещи своими именами, то он фактически ударил Юлю букетом, агрессивно припечатав цветы к ее груди.

Секунду спустя, мстительно оскалившись, молодой человек с силой нажал на стебли, и острые шипы ужалили ее нежную кожу даже сквозь слои одежды.

Юля дернулась, задохнувшись от внезапной боли. Сердце глухо ударилось о ребра, чудом не выскочив из груди. Попыталась отступить, но Жуков предусмотрительно зафиксировал ее свободной рукой, прижимая к себе.

Со стороны, должно быть, все выглядело романтично…

На самом же деле Попова едва сдерживала слезы.

— Что ты делаешь, придурок? — прошипела она, пытаясь вырваться. — Не смей прикасаться ко мне! Отпусти! Ты с ума сошел? Мне же больно!

Илья медленно отстранился, но мертвой хваткой вцепился в ее руку чуть выше локтя, удерживая тем самым на месте. Желтые розы рухнули к их ногам. Часть бутонов распалась, оставляя лепестки на бетоне.

В тот момент в ее голове словно тумблер переключили.

Душа наполнилась лютой ненавистью. Злобой. Кинув сумочку на землю, Юля освободила руку и влепила парню звонкую пощечину.

Причем такую сильную, что ее собственную ладонь обожгло точно пламенем. Жуков дернулся и уставился на нее ошалевшим взглядом.

А после, буквально сотрясаясь от гнева, презрительно выплюнул:

— Ты кем себя возомнила, а? Обычная, никому не нужная нищая колхозница! Да ты должна Бога благодарить, что я вообще на тебя внимание обратил! Что встречаться с тобой начал! Хотя родители мне с самого начала говорили, что такую, как ты, в нашу семью не примут! Но мне было плевать! Я был очарован тобой! Я был влюблен! Терпел все твои выходки и закидоны. Даже на сексе не настаивал, хотя мог бы и силой взять! И что в итоге? Ты у нас такая гордая, оказывается, что никак не можешь простить мне другую девку? И готова разрушить из-за этого почти три года отношений? Серьезно? Ну, извини! Ты сама виновата! Ты сама толкнула меня в объятия Кристины! Я компенсировал твои «не хочу торопиться» как мог! Я — здоровый мужик, в конце-то концов! Мне нужно было где-то спускать пар! Да и ты, как оказалось, далеко не монашка — зря только берег тебя! В клубе-то, наверное, давно распечатали? А это значит, что мы с тобой квиты! Один-один, как говорится. Но ты не переживай, Юленька — все позади! Погуляли мы оба на стороне, и хватит! Да? Все теперь будет хорошо! Ты простишь меня и…

— Я скорее сдохну!

— Простишь! Вот увидишь — я умею вымаливать прощение!

— Я заметила! — прошептала Попова срывающимся от напряжения голосом. — Убирайся! И не приближайся ко мне больше никогда! Иначе я попрошу помощи у тех, кто найдет управу и на тебя, и на твою драгоценную семейку!

— Че? Кого ты там…

— Прошу прощения! — раздался за их спинами звонкий женский голос. Строгий и решительный. И знакомый до ужаса. — А что тут происходит?

— Да! — следом послышался второй — более нежный, но и более язвительный. — Мы вам не помешали?

— Помешали! — недовольно рыкнул Илья.

— Мы старались! — с вызовом отозвалась первая. — А теперь… отпусти ее!

Юля невольно обернулась и увидела своих одногруппниц — Ирину Синицыну и Лену Белову. Девушки являлись подругами и, если верить слухам, были неразлучны с первого класса. И вот теперь обе они поравнялись с ними.

— Шли бы вы, красавицы… — начал Жуков.

Но Ирина одним-единственным взглядом заставила его умолкнуть.