Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

Конечно, никакого шальвар-камиза у меня нет, в Лондоне купить такое мне не могло прийти в голову, приходится срочно отправляться в магазин отеля. Дорого, основательно пощипало содержимое моей карточки, но видом я довольна – достаточно скромно и качественно.

Шальвары я надеваю с трудом из-за высокого подъема ноги, у индианок поголовно плоскостопие из-за привычки носить сандалии или даже шлепанцы. Кажется, они о каблуках не подозревают. В Европе даже спортивная обувь имеет супинаторы для поддержания стопы, здесь же – сплошные пляжные шлепанцы.

Я тоже выбираю легкие сандалии.

Теперь можно идти хоть куда, не привлекая к себе внимания.

Немного погодя я понимаю, что привлечь внимание в Мумбаи вообще очень сложно. Людям со светлой кожей оно обеспечено только со стороны уличной торговли. На улицах иностранцев непрерывно атакует целая армия индийцев, назойливо предлагающих что-нибудь купить.

Стоит выйти за дверь отеля, как сбоку ко мне подскакивает продавец с целой связкой блестящих на солнце «Ролексов», тараторя, что лучшего подарка «своему бою» мне не найти во всей Индии. Да что там Индии, в мире других таких нет! Часы настоящие, золотые, могу не сомневаться. А что золото немного пооблупилось, и стрелка, отвалившись, болтается под стеклом, так у него есть и не облупившаяся с накрепко приклеенными к циферблату стрелками, сейчас найдет.

Другой индиец настойчиво предлагает купить совершенно необходимый в хозяйстве небольшой барабан. Описывая вокруг меня круги и заглядывая в глаза, он демонстрирует достоинства инструмента, то и дело повторяя «мисся». Я не сразу понимаю, что это изуродованное обращение «мисс».

Спасает от назойливого продавца только вопрос:

– Рarlez-vous français? (Вы говорите по-французски?)

Бедолага таращит на меня глаза, потом соображает, что я спрашиваю на каком-то неизвестном ему языке, и мотает головой. В ответ я развожу руками, давая понять, что ничем не могу помочь, поскольку не понимаю его, как он не понимает меня.

Но я рано обрадовалась, барабан снова перед моим носом, а следом за инструментом растопыренные пальцы рук:

– Мисся, там-там… Тен рупии…

«Тен рупии», конечно, даже не мелочь – но к чему мне барабан? Если дать деньги, чтобы отвязался, вокруг соберутся все торговцы улицы, а на Марина-драйв их много…

Не знаю, чем закончился бы такой торг, но, на мое счастье, барабан заинтересовал двух молодых людей весьма странного вида, причем им инструмент действительно нужен. Воспользовавшись нежданной помощью, я пытаюсь ускользнуть.

Однако атака продолжается с другой стороны.

– Je dis parlez franзais, madame. (Я говорю по-французски, мадам.)

Насмешливый голос принадлежит молодому человеку, предлагающему опахало из пальмовых листьев. Тоже совершенно необходимая для жизни в пятизвездочном отеле вещь. Но пререкаться со знатоком парижского диалекта я не намерена.

– Et je ne suis pas! (А я нет!) – Этого для него достаточно, хотя французским владею свободно.

«Амадей» находится в Центре исполнительского искусства. Арора ждет меня на открытой площадке ресторана, что, честно говоря, было приятно, поскольку темный интерьер зала меня подавлял. Снова залив, снова ласковый ветерок и снова неприятный запах, привыкнуть к которому невозможно.

Калеб полицейский, но старается это не подчеркивать. Форменная фуражка лежит на соседнем стуле, а пуговиц расстегнуто на одну больше положенных.

Он сам делает заказ и, пока еду готовят, передает мне пакет с новыми документами, карточкой на новое имя и довольно тяжелым небольшим свертком. В ответ на мой вопрошающий взгляд, Арора кивает. Оружие…

Престону, который осведомился по телефону, как я, сообщаю, что сижу в «Амадее».

– Со знакомым… лондонским.

Знать ему что-то еще ни к чему.

Калебу объяснила более открыто:

– Это Чарлз Престон, продюсер фильма, я прилетела под видом его помощницы.

Арора только кивает, не задавая никаких вопросов. Конечно, Калеб должен быть более сдержан, чем Чарлз, у них разные роли в жизни. Оба опекуна меня вполне устраивают, спасибо Эдварду за такое прикрытие – не только надежно, но и просто приятно.

После ужина с Калебом я вынуждена вернуться в отель, не ходить же по набережной с пистолетом в сумочке. Но оружием оказывается вовсе не пистолет, а небольшой раджпутский кинжал в красивых ножнах. Сувенир? Игрушка? Но только для тех, кто не знает насколько это грозное оружие в умелых руках.

Раджпутские кинжалы отличаются от всех остальных рукоятями – у них они не продолжение лезвия, а самостоятельная поперечная часть, к тому же имеющая по бокам две детали для защиты запястий. Эти кинжалы бывают разными – от размера в женскую ладонь до размера целого меча, но всегда весьма опасны и эффективны.

Именно таким был убит Рахул Санджит, кинжал легко рассек его тело до сердца.

Мой кинжал невелик, нет и пяти дюймов, ножны у него расписные и даже инкрустированные. Подумав, я решаю, что Арора прав – носить с собой пистолет я не смогу, нам завтра придется лететь в Агру, да мало ли что еще. А вот кинжальчик вполне сойдет за сувенир.