Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

Это было невиданно – звать женщин, чтобы те выпили вместе с мужчинами! Но кто же спорит с падишахом? Только тот, кому совсем недорога собственная голова. Гияз-Беку дорога, он не видел ничего страшного в том, чтобы Джехангир увидел лица его жен и наложниц.

– А остальные?

Гияз-Бек склонился ниже некуда:

– Остальные внучки слишком юны, чтобы их звать к взрослым. Но если мой падишах прикажет…

– А дочери?

– Мои дочери со своими мужьями далеко от Агры, повелитель.

– Все?

Ясно, что Джехангир вел речь о Мехрун-Ниссе, только не желал спрашивать открыто. Гияз-Бек облегчил ему задачу:

– Да, мой повелитель. Даже Мехрун-Нисса Бегум уехала в Бенгалию, куда вы отправили ее супруга, ныне умершего. Вдове не пристало веселиться, она поспешила в свой вдовий удел.

На лице падишаха заходили желваки, взгляд заметно помрачнел. Гияз-Бек уже пожалел, что позволил дочери уехать, – может, лучше ей было бы остаться?

– Когда она уехала?

– Давно, повелитель.

– Почему она не пожелала быть на моей свадьбе?

Почувствовав, что даже удивительная труба не спасет положение, Гияз-Бек вдруг осмелел, он произнес так тихо, чтобы слышал только Джехангир:

– Ваше величество, Мехрун-Нисса Бегум желает вам большого счастья с новой женой, но это отзывается в ее сердце болью, она боялась умереть от горя, потому что не может быть на месте вашей счастливой супруги.

Заковыристо, что и говорить, но Гияз-Бек нарочно сказал так, чтобы фразу можно было повернуть как угодно. Джехангир понял все правильно, неожиданно его и без того туманный взгляд заволокла непрошеная влага.

– Она страдает?

– Конечно, повелитель. Ее сердце разрывается от любви к вам и от горя, что быть рядом невозможно.

Гияз-Бек сказал и тут же пожалел, потому что Джехангир чуть ожил:

– Почему же невозможно? Твоя дочь вполне могла бы жить в твоем доме, а я бы вот навещал вас…

Итимад-уд-Даула ужаснулся такой возможности, но сумел возразить:

– У Мехрун-Ниссы Бегум есть падчерица, которую она воспитывает как собственную дочь. Ладили нужна забота и приданое, Мехрун-Нисса должна снова заработать много золота, чтобы выдать падчерицу замуж за достойного человека.

– Заработать? Разве это были не средства Шер-Афгана?

Гияз-Бек без объяснений понял, что имеет в виду Джехангир, – да и кто бы не понял, если двор до сих пор гудел из-за роскошнейших даров Мехрун-Ниссы?

– Повелитель, Шер-Афган был богат, но все, оставленное им, принадлежит его дочери. Мехрун-Нисса не сочла возможным тратить деньги умершего мужа, она сама зарабатывает их.

– Как это? – не поверил падишах. Женщина зарабатывает деньги? Да, он слышал, что Мехрун-Нисса расписывает ткани, сам купил роскошные палантины на мина-базаре, но они не стоили так много, чтобы преподнести дары, какие прекрасная вдова преподнесла ему на свадьбе.

Уезжая из дома своего Итимад-уд-Даулы, падишах страшно досадовал на самого себя, а заодно и весь мир. Что толкнуло его на женитьбу на дочери Касим-хана? Так ли это было нужно?

Джехангир не желал признаваться себе, что поступил так, отчасти чтобы досадить Мехрун-Ниссе. Когда прекрасная вдова приехала в дом отца, падишах, увидев ее на мина-базаре, обрадовался. Ему и в голову не пришло жениться на Мехрун-Ниссе. Вопрос, заданный тогда королевой Рукией, показался даже нелепым. Чтобы решиться на такой шаг, требовалось некоторое мужество даже от падишаха. Себя Джехангир оправдал просто: что он может предложить Мехрун-Ниссе – стать двадцатой женой (честно говоря, девятнадцатой)? Эта женщина, пожалуй, оскорбится, ведь она достойна быть первой и главной.

Падишах понимал, что стоило бы именно так и поступить – сделать Мехрун-Ниссу главной женой, но он год назад решил иначе: заставить вдову уступить, вынудить ее стать просто любовницей.

Мехрун-Нисса оказалась сильней, чем он думал, женщина преподнесла роскошные дары, призналась, что по-прежнему его любит, и… уехала в далекую Бенгалию. И что теперь делать? Он мог бы вернуть ее силой, заставить быть при дворе, но понимал, что это будет признанием своего поражения. Вынудить появляться при дворе с открытым лицом не значит заставить Мехрун-Ниссу подчиниться.

И падишах решил подождать, сделав вид, что ничего не случилось. Вдова уехала в Бенгалию? Пусть посидит вдали от двора и подумает, не слишком ли много о себе возомнила. А что увезла с собой возлюбленную принца Хуррама, так и это неплохо, падишаху уже надоел грустный вид наследника. Ему стоило поучиться у отца, как обращаться с женщинами, особенно умными, красивыми и строптивыми.

Решив преподнести сыну урок, Джехангир даже повеселел. Теперь женитьба на Салихе Бану не казалась такой уж глупостью, а возвращение Мехрун-Ниссы с повинной, наоборот, представлялось неизбежным. Да, падишах должен быть не только сильным полководцем и политиком, он должен уметь укрощать женщин!

Глава 11

Наверное, стоило позвонить Калебу Ароре и попросить о помощи – но что может полицейский из Мумбаи в Агре?