Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

Крошечные светильники, встроенные в прозрачный куб защиты, освещают алмаз, не мешая его осмотру, но выявляя огранку. По всему залу от граней «Тадж-Махала» разлетаются крошечные световые зайчики, как бывает на рождественских праздниках. Восхитительное зрелище.

Подставка под алмазом прозрачна настолько, что кажется, он висит в воздухе. Это позволяет оценить степень чистоты самого камня — ни единого вкрапления, ни трещинки, никакого изъяна! Я плохо разбираюсь в достоинствах бриллиантов, полагая, как и большинство дилетантов, что главное — размер, огранка и прозрачность, но здесь не нужно иметь семи пядей во лбу или быть специалистом, чтобы понять — этот алмаз единственный!

Если сам Тадж-Махал, когда-то построенный Шах-Джеханом в память о любимой жене, — символ вечной любви, то этот алмаз — символ всех бриллиантов. «Кохинор» хорош, но не настолько, «Орлов» велик, но огранен неровно, что лично мне просто не нравится. А «Тадж-Махал» — совершенен во всем.

Если это действительно треть «Великого Могола», как гласит легенда, то Бабур отделил лучшую часть большого алмаза и надолго спрятал ее от людей. «Кохинор» значит «Гора света», «Орлова» когда-то называли «Дианор» — «Море света», но я согласна с нынешним владельцем алмаза, давшим ему имя «Тадж-Махал». Совершенный бриллиант и совершенное строение достойны называться одним именем.

Но это не все.

Мой рационализм не раз высмеивал безбашенный фантазер Джон. По примеру любимого, я попыталась жить эмоциями, витая в облаках. Даже удалось… ненадолго… А потом рациональное начало взяло верх — себя не переделаешь. Но то, что творится со мной при виде алмаза «Тадж-Махал», иначе как рецидивом буйной фантазии назвать нельзя — вдруг начинает казаться, что поистине великолепный прозрачный камень в форме сердца предназначен… мне! Приходится даже руки сцепить за спиной, чтобы невольно не потянуться к бриллианту в попытке взять «свое».

А еще сердце… Я так привыкла к тяжелому, чужому булыжнику в груди, что воспринимаю его только как увесистый аппарат для перекачки крови. Но сейчас вдруг сознаю, что оно замерло от восхищения! Гранитный камень в моей груди способен что-то чувствовать? Это новость.

К действительности меня возвращает движение среди посетителей. В зал входит королева в сопровождении премьер-министра и еще двух приближенных. Рослый мужчина, судя по отменной физической форме, телохранитель. Вторая (наконец-то!) — Элизабет Форсайт, пригласившая меня на выставку.

Еще четверть часа назад я предпочла бы деловой разговор с ней в кабинете, но теперь, увидев чудо «Тадж-Махала», искренне благодарна за приглашение. Могла ведь пройти мимо такой волшебной красоты!

Ее величество, как всегда, образец элегантности — седые волосы идеально уложены, прическа и фасон костюма неизменны последние полсотни лет.

Все взгляды устремлены на королеву, которая останавливается по одну сторону линии витрин, гости отступают ближе к «Тадж-Махалу», а по другую сторону две съемочные группы и индиец. Теперь мне понятно, что нашла в нем телеведущая, индиец что-то говорит оператору второй группы. Очевидно, он коллега Саманты Браун, у входа принял меня за нее, потому и старался привлечь внимание.

Я остаюсь в одиночестве в другом конце линии витрин напротив толпы гостей.

Телохранитель шагает в сторону, чтобы не попадать под объективы телекамер, и оказывается почти передо мной. Из-за его широкой спины мне плохо видно королеву, но честно говоря, интересней наблюдать за остальными. Премьер-министр рядом с ее величеством старательно демонстрирует, что они почти равны, что-то объясняет королеве, словно это он хозяин выставки, дворца и всей Британии. Что ж, в этом есть резон, у премьера власти больше, чем у королевы, она царствует, а он правит. Хотя в данном случае — королева у себя дома.

Но меня куда больше интересует Элизабет Форсайт. Очередная «железная леди», этакая начинающая (а может, уже состоявшаяся?) Маргарет Тэтчер. Она от самого входа окинула цепким взглядом помещение, словно оценивая обстановку, видно, осталась довольна и сосредоточилась на королеве. Не секрет, что «железная леди» метит в премьеры и непременно выставит свою кандидатуру на ближайших выборах через полтора года.

Люблю таких женщин — миловидных, доброжелательных, улыбчивых, но при этом твердых и уверенных в себе. Твердости и уверенности у меня самой с избытком, а вот доброжелательности иногда не хватает. Джон твердит, что это меня и погубит, равно как и привычка главенствовать во всем. Но исправляться поздно, я воробей стреляный в прямом смысле слова.

Ее величество произносит положенные фразы о сотрудничестве разных стран, позволившем устроить эту выставку, благодарит атташе России по культуре и высшего комиссара Индии, выражает уверенность, что сотрудничество продолжится и в дальнейшем, принеся новый обмен культурными ценностями для подобных выставок… и так далее…

Понятно, что сейчас начнутся ответные благодарственные речи.